Третья истина

– Мне – лишь бы сладкое, все равно их не фунт, а для меня не меньше надо, чтобы только распробовать! А что это вы ее в карман кладете? Растает, знаете, какой у вас горячий бок? Ешьте при мне, – Саше очень хотелось увидеть, как он прожует конфету, почувствует вкус. Наверное, улыбнется.

– С Семеном поделюсь. А то ему закусывать нечем.

– Это он и подарил, пьяницы не едят сладкого. По этому даже проверить можно…

– Да? Ну, пожалуйста, раз это проверка. – Виконт энергично задвигал челюстями.– Прошел?

– Вы, – растроганно и умиленно сказала Саша, – совершенно несолидный бываете иногда. Как мальчик.

– Господи, распустил как тебя. Безобразница! Ухожу, ухожу. Пока ты мне еще какую-нибудь пилюлю не преподнесла.

– Это конфета! Такая невкусная?.. Подождите! Я ведь тоже иду.

– Как? Со мной? Нельзя.

– Значит не с вами, что уж делать… А может, все-таки…

– Нет.

– Я ведь ничего не говорю. Ваше слово – это закон.

– Подлизываешься? Все равно – нет.

– Вы только скажите, вы в каком месте квартиру ищете?

– До свидания, Саша, допоздна не разгуливай.

– Не уходите еще немножечко. Успеете. Мне вот сейчас очень не хочется, чтобы вы ушли. Например, хотелось бы узнать, что может поспособствовать полному раскрытию творческих способностей человечества??? Это привело бы к гармонии, правда?

– Несомненно. Еще что-то интересует, такое же простенькое и неотложное?

– А можно я вас просто провожу, пойду немножечко?

– Вот, вот этого я и ждал. Ладно, прогуляемся!

– После четырех «нет»! – радостно завопила Саша. – Такого еще не было.

– Пиррова победа, скоро убедишься. Еще одна такая... Я никогда и не утверждал, что с трудом терплю тебя и прогулки. Кстати, имей в виду, это пока я тебе потакаю. Через некоторое время будем устроены, наведу порядок. Пригласим старушку какую-нибудь.

– Зачем она вам? Куда пригласите? На прогулку?

– Жить, жить с нами! А! Ничего ты не понимаешь!

– Почему старушку, а не симпатичную, расторопную, если Вы имеете в виду горничную? Как Антонина, расторопную.

– Александрин! Ты же взрослая девочка. И какие горничные теперь? Ты заметила хоть одну у Семена?

– Я у Семена и стола не заметила… Как, вы рассказывали, в Одессе говорят? Чтоб и мы так жили?

– Ха! – обрадовался Поль. – Ты всегда запоминаешь накрепко всякую дребедень. А как мы будем жить?

– Ну, уж не как разложившийся асоциальный oncle Simon[97]. Где книги у него, объясните мне немедленно!

– Да. Он пропил обе библиотеки. Свою и мою. Все пропало. И, оказалось, давно. Я заходил к букинистам, нету, конечно. Если бы такие книги остались, это значило бы одно – Петербург заселили дикари. Ничего бы не пожалел, чтобы восстановить.

Саша задумалась. В памяти всплыли обрывки разговора: золото, «помог перебраться в Лифляндию…» И на что они сейчас живут? Она спросила в обход:

– Виконт, а как бы вы смогли купить их? Деньги же нужны?

– Были бы книги. Ладно. Разошлись. Тебе куда? Ты просто гуляешь?

– Ну, не совсем… – Саша поколебалась: «Туда же, куда и вам?». Прикинула, варианты ответа. Кроме «Нет», никаких не оказалось. Она вздохнула:

– По делам я.

– Ты тоже по делам? Каким, интересно? Иди. Не нарвись на неприятность по горячности и необузданности нрава.

– По школьным. А вот интересно еще и другое… – вновь завелась Саша, подтягиваясь на парапет, – почему я не обладаю ледяным спокойствием и уравновешенностью, если всю жизнь смотрю только на вас?

Виконт немедленно снял ее с возвышения, повернул от себя и слегка подтолкнул, сказав в спину:

– Моему льду не побороть твой пламень. Ступай.

Саша живо обернулась:

– А у вас под этим льдом, между прочим…

Но он махнул рукой и, зажав уши, ушел.

ГЛАВА 4 . ПРОЩАЙ, КУРНАКОВА!