Третья истина

– Ишь, догадливый какой! Рыбок, говорю, иди, покорми со мной, глянь, какие хорошенькие! Особо тот, со здоровым подвеском, что за полосаткой бегает!

Выражение у Виконта мало изменилось, но Лулу почувствовала, что он недоволен.

– Вас что, – начал он тихо, – взяли для обслуживания аквариума? Да еще не объяснив, что хлебом можно загубить рыб? – он встал с подоконника. – Ступайте, помогите Антонине, она перегружена. Ты позавтракала, Александрин?

Уязвленная Вера пробормотала:

– Еще чего, сейчас, разбежалась по вашим поручениям…

– Как-как? – удивился Шаховской, тихий голос которого незаметно окреп. – Вы что, нарываетесь на неприятности? Намерены взять расчет? – Лицо у него отвердело, глаза потеряли свою прозрачность, и Лулу вдруг поняла, что сейчас обнаружится тот самый его «взрывной» характер, который, бывало, упоминала Тоня. Но тут Виконт, заметил ее расширившиеся глаза, и выражение его лица поменялось, как будто щелкнул какой-то выключатель.

Сбитая с толку Вера, пожимая ладонь ладонью и часто облизывая остреньким языком губы, сбавила тон:

– Какой еще расчет, лан, пойду, посмотрю, чего там ваша Антонина… Только я ж при хозяйке…

Она замешкалась в комнате, а Виконт продолжил, хоть и жестко, но уже с некоторой долей шутки, которая была не очевидной, но слышимой для Лулу:

– У мадам вам пока делать нечего. До шести-семи она отдыхает, у вас хватит времени позаботиться о крыжовенной огневке. Вы знаете, что это такое?

– Нет, вроде, не обучена…

– Как и многому другому, заметьте! Ваша хозяйка, большая любительница крыжовенного варенья, будет довольна, если вы освободите кусты от этого вредителя. Делается это вручную, двенадцать кустов с северо-запада от ворот сада. Вам покажут. Снимать надо гусениц и паутину, переоденьтесь в свое. Не будет выполнено к шести – найму исполнителя в станице за счет половины вашего жалованья. И отправляйтесь поживее, пока я не вспомнил, что и стоки на заднем дворе засорились, а конюхи в разъезде. Кустики это все же почти цветы. А вы все-таки… женщина.

Вера хотела что-то сказать, но наткнувшись взглядом на затылок отвернувшегося от нее Шаховского, вышла. Он тоже не задержался, а, прихватив с собой преисполнившуюся чувством собственной значительности Лулу, отправился вон из дома.

ГЛАВА 9 РАНЕНАЯ ГЕРОИНЯ И ГАЛЕРЕЯ КРАСАВЦЕВ

...Беленькая Ромашка шла чуть впереди спесивца Арно. Ежедневные уроки в течение двух недель пошли впрок, Александрин гордо восседала в седле. Собственно, не гордо восседать и не могла, так как при малейшем сгибании спины, слышала сзади напоминающий оклик.

Она слушалась беспрекословно, еще бы! Сегодня Виконт объявил, что раз они отправились с утра, взяли с собой припасы, то можно заехать подальше. Это значит увидеть незнакомые места!

– Привал! – прокричал Виконт и спрыгнул на землю, не подавая ей руки, как сделал бы раньше. – Сегодня ты побила рекорд, так долго была в седле и неплохо держалась. Смотри, Ромашка запылилась. Пойду, помою, а то у нее пропадет аппетит.

Он взял лошадь за поводья и, не оглядываясь, пошел к речке. Возбужденная похвалой своего наставника, Лулу смело подошла к Арно: что, если его тоже повести искупать? Она хорошо держится в седле – вот будет красиво, когда она подъедет к Виконту верхом на Арно! Она уцепилась за высокую холку и попыталась взлететь одним махом, как учил Виконт. Но жеребец всхрапнул, внезапно дернул. Лулу, вскрикнув, отлетела метра на два и упала ничком на гальку. В первую секунду ощутила только испуг. Даже пошевелиться боялась. Наконец, приподнялась на руке и увидела подбегающего Виконта:

– Допрыгалась? Больно? Где?– с тревогой спросил он, опускаясь на корточки.

Лулу уселась и, осмотрев себя, судорожно вздохнула.

– Нет, ничего, – это было неправдой, но она старалась не морщиться и не признавалась, боясь, что он немедленно отвезет ее домой и не будет брать с собой.

– Ничего! А это?– он осторожно разогнул ей ноги. На обоих коленях, чуть ниже плотных штанишек, которыми она в такие жаркие дни успешно заменяла знаменитые коричневые гамаши, были огромные ссадины, содрана была и кожа на руках.– Как ты падала, объясни мне? Забыла, как надо? Потерпи…

Он намочил платок чем-то из маленькой фляги и стер кровь с ее колен и ладоней. На несколько минут боль стала еще нестерпимей, но тут же начала утихать. Взяв другой платок, свой, как всегда, белоснежный, разорвал его и перевязал ссадины. Посмотрел на Лулу, улыбнулся и расправил на повязках бантики.

– Ну, все! Арно, бандит, гуляет, как ни в чем не бывало. А ты молодец, я, признаться, ожидал потока слез.

– Я никогда не плачу!– стиснув зубы, заявила Лулу.

– Рад слышать, но должен тебя предупредить, что если ты хоть раз повторишь свои опыты с Арно, нашим поездкам – конец! А теперь тебе надо посидеть спокойно. Поедим пока.

В пергаментном пакете оказались котлеты с хлебом, ранние огурцы, зеленый лук, грецкие орехи. Лулу чувствуя себя хозяйкой на званом ужине, деловито разложила котлеты по ломтикам хлеба. Стараясь не поглощать еду слишком поспешно, степенно сказала: