Третья истина

– Я люблю с горчицей, Правда, жаль, что ее нет?

– Ничего, и так вкусно. Вообще, я больше люблю сладкое, чем горькое.

Он зажал в кулаке орехи и раздавил один о другой. Лулу, отложив котлету, занялась вытаскиванием ядрышек.

– Скоро ехать! Болит еще? – кивнул он на ее забинтованные колени.

Она замотала головой. Ей и вправду уже почти не было больно.

– Тянет только немного. Это – неважно. Вот в Ростове я видела раненых, они все перевязанные, а некоторых прямо на телегах по городу везли… Кому это нужно, чтобы солдат ранили и убивали? Не простым же людям! – Ей вдруг припомнились разговоры Тани с Катей Кондратюк, к которым она прислушивалась в последние месяцы там, в Ростове.

– Э! Люди во все времена устраивали бойни, придумав приличный повод. Не стоит копаться в причинах, тебе особенно, – он оглянулся, – Арно сегодня окончательно разбезобразничался, теперь его в реку понесло. Стой! – он вскочил и побежал к реке, на ходу приказав: – Александрин, не вздумай вставать!

Он вернулся, слегка запыхавшись, ведя в поводу игриво взбрыкивающего Арно, и разминая что-то в руке.

– Фу, поиграться ему захотелось!– он опустился на траву, вытянув, как всегда, одну ногу. Лулу снова принялась за котлетку. – Зато смотри, какая находка!

Она вытянула шею и увидела у него на раскрытой ладони... кусок земли.

– Ой, что же в этом такого?

– Это всего-навсего глина, но здесь – все. Заказывай!

– А-а-а, чтобы лепить. Вы сами будете? Вылепите меня!

–Тебя. – Виконт критически прищурился на нее. – Можно попробовать, только материала маловато. – Он принялся медленно и сосредоточенно менять форму комочка, поворачивая его в ладонях.

– Расскажи мне пока что-нибудь. Что ты там читала, «Капитана Гранта?»

– А вы это разве не читали? – подозрительно спросила Лулу.

– Ну, читал, забыл, – отмахнулся он.

Лулу принялась рассказывать сначала застенчиво, а потом все больше увлекаясь. Виконт опустил свою работу и смотрел, как она самозабвенно изображала Роберта Гранта.

– Интересно рассказываешь,– проговорил он, когда она остановилась.

– Ох, я уже охрипла, – смущенно засмеялась Лулу и потянулась взглянуть. Интересно, она получилась красивой?

– Держи! – в руках у нее оказалась влажная красноватая фигурка: тоненькая девочка, изогнувшись, приподнялась на коленях, порывисто взмахнула руками, голова запрокинута. Волосы развеваются. Лулу никогда не представляла себя такой изящной и гибкой! Удивительно, лица не видно, но можно поклясться, что вылепленная девочка кричит что-то и, наверное, радостное!

Она посмотрела восхищенно на Виконта, тот тоже слегка откинув голову, рассматривал их вместе: Лулу и свое произведение.

– В глине, на такой крошке, трудно четко передать детали. Так, намек.

– А мне очень нравится. Кажется, сейчас вскочит!

– Ты сама-то не вскакивай, раненая героиня! Значит, нравится? Что ж, приятно!

– Вы мне ее дадите?

– К чему? Потом сделаю потщательнее, обожгу.

– Ну, потом еще, а эту возьму. Пожалуйста! – запросила Лулу. – Ведь хорошо получилось и быстро!

– Дело твое. Только не воображай, будто на скорую руку можно создать нечто путное. Это просто игрушка, баловство.

Лулу кивнула и со всеми предосторожностями, чтобы не смялась, уложила фигурку в карман.

– Пора! – Виконт прикрепил Ромашку к Арно за уздечку. Лулу, кряхтя, поднялась. Виконт, сев на коня, поднял Лулу за талию и осторожно посадил перед собой,

– Что вы наделали?!

– Что такое, задел?

– Все испортилось. – Лулу горестно разглядывала смятую фигурку.

– Ах, это! Ерунда, какая!

Колени противно саднили при движении, кожу тянуло, а неприятность с глиняной поделкой довершила дело – ей захотелось плакать и, чтобы этого не делать, она стала хныкать, привалившись лбом к плечу Виконта:

– Я сама хотела… На Ромашке… Не болит уже ничего… А вы меня не спросили… как кулек какой-то… кровь, ведь, не идет уже… сами подарили и сами испортили…

– Не капризничай, Лулуша, – он забрал в руку ее волосы, слегка покачал ей голову из стороны в сторону и оставил руку на ее голове. Лулу притихла. Постепенно глаза у нее закрылись, и она погрузилась в приятную, несмотря на ссадины, дрему.

–…Ты что, у меня здесь, спишь? Мы приехали.

– Нет, не сплю… – Лулу вздохнула. Так приятно было себя чувствовать слабенькой и оберегаемой, мерно покачиваться в седле… Вот удивительно, как ровно идет у него строптивый Арно!

… –О чем задумались, барышня? Я битый час не могу стоять, дел невпроворот, замоталася! Давайте, где ссадины-то ваши, Пал Андреич пока вас ко мне на руки не сбросил, так вы и не просыпалися…

– Ой, Тонечка, подожди, я сейчас сама приду еще раз! – прихрамывая, она догнала Виконта, который задержался на первом этаже, и обхватила его ладонь двумя руками:

– Я хотела вас попросить!

– Что-то еще?

– Нарисуйте мне Пушкина, Александра Сергеевича!

– Как нарисовать? Портрет?

– Фигурку для игры! Вы сможете… У меня их много!

– Кого? Поэтов? Гениев? Потомков Ганнибала?

– Можно, я покажу вам? Вы все поймете сами… Можно, приду после обеда?

– Ну, заходи. Постучись погромче. И беги переодеваться, Антонина ждет.

…Лулу довольно сильно визжала, когда Тоня промывала ей раны и обрабатывала их: