Третья мировая-в бестселлерах и не только

Не случайно многие американцы бьют тревогу: доколе в американской внешней политике будет царить разноголосица? «В результате широкого изучения вопросов, — говорится в докладе, подготовленном журналом «Ю. С. Ньюс энд Уорлд рипорт», — вырисовывается такая картина: разрабатывающий политику аппарат в полном замешательстве и его раздирает междоусобица, возникло огромное множество ведомств, настаивающих на своих конкретных внешнеполитических акциях, и происходит неумолимый распад профессионального дипломатического корпуса».

Можно, конечно, сказать, что это — заботы американцев, пусть сами разбираются, какой иметь порядок в правительственной структуре. Неуклюжесть внешнеполитического механизма США может, однако, самым рискованным образом отозваться на всей мировой обстановке. Такие случаи бывали не раз и не два. А. Хейг, в частности, описывает, какая возникла неразбериха и острая схватка в высшем руководстве США 30 марта 1981 г., после того, как выстрелами покушавшегося в Вашингтоне был ранен президент Рейган^[45].

В 2 ч 35 мин того дня командный центр госдепартамента информировал А, Хейга о том, что телевидение сообщило о покушении на президента. Госсекретарь немедля отправился в Белый дом. Из старших помощников президента там никого не было, все они умчались в госпиталь. «Сообщили ли о случившемся вице-президенту?» — спросил Л. Хейг. Ответ: «Нет». Буш в это время был в самолете где-то между Далласом и Остином.

А. Хейг приказал созвать в Ситуационную комнату Белого дома министров обороны, юстиции и финансов, а также помощников президента Аллена и директора ЦРУ. Министр обороны Уайнбергер приехал последним. «Я приказал объявить состояние тревоги в наших вооруженных силах», — сказал он.

«Я, — пишет А. Хейг, — был поражен Любой такой шаг быстро был бы зафиксирован Советским Союзом. В ответ русские могли бы объявить тревогу в своих войсках, и это могло бы вызвать дальнейшую эскалацию с американской стороны. Более того, в советском руководстве с основанием могли прийти к заключению, что США в состоянии отчаяния верят в причастность Советского Союза к попытке покушения на президента. Иначе для чего же американцам поднимать по тревоге свои вооруженные силы?»

«Кэп, — обратился А. Хейг к Уайнбергеру, — что вы имеете в виду? Видно было, что министру было трудно сказать точно, какой же приказ он отдал. В конце концов он неуверенно сказал, что речь идет о приказе пилотам стратегической авиации явиться на свои базы».

А. Хейг сказал, что в таком случае объявлена не тревога, а «ситуация обороны». Уайнбергер с этим не согласился. «Это подняло температуру разговора. Я стал подозревать, что Уайнбергер не знает, что он сделал». Тот покинул комнату, чтобы в одиночку поговорить по телефону. Вернувшись через десяток минут, министр сказал, что тревоги он, оказывается, не объявлял, а просто направил информацию в командования о положении в Вашингтоне.

Тут Хейг заметил, что по телевидению шла пресс-конференция представителя Белого дома. Журналисты спросили его: кто руководит правительством в момент национального кризиса? Официальный представитель Белого дома ответил: не знаю. Тогда его спросили: кто в этот момент стоит во главе обороны страны? Ответ был снова: не знаю.

Хейг вместе с Алленом помчались из Ситуационной комнаты в тот отсек Белого дома, где проходила пресс-конференция. Журналисты встретили их тем же вопросом: кто в данный момент принимает решения от имели правительства? И тут Хейг сделал следующее заявление: «По конституции у нас установлен порядок — президент, вице-президент и госсекретарь, и, если президент решит, что он хочет передать кормило правления вице-президенту, он это сделает. Он этого пока не сделал. На нынешний момент я осуществляю контроль здесь, в Белом доме.

Когда Хейг вернулся в Ситуационную комнату, его там встретили насупленными взорами. Кое-кто из присутствовавших сам претендовал на власть и вовсе не собирался уступать ее госсекретарю. Особенно негодовал Уайнбергер, для которого Хейг был не более чем самозванцем, действовавшим незаконно. Он пытался сам был пробиться к штурвалу, заявив, что президентский помощник Миз сказал ему, что министр обороны являете) третьим в руководстве США после президента и вице президента. Но не тут-то было. Госсекретарь, видно вспомнив свои генеральские годы, прочно расставил круговую оборону, отбив наскоки конкурентов.