Третья причина (сборник)

– Вот мы и держимся, – как-то двусмысленно отозвался Гуро и вдруг спросил: – Слушайте, Томбер, а это не ваши ли друзья устроили нам засаду?

– Что? – Пётр обалдело уставился на лейтенанта. – С чего вы взяли?

– Есть с чего, – Гуро оглянулся и неожиданно наставил на Петра карабин. – А ну выкладывайте, Томбер, кому служите? И не выкручивайтесь! Мы в ваши сказки про большую любовь не верили и с самого начала следили за вами. И про то, как вы вокруг крутились и как разгрузку подсмотрели, тоже знаем. Вот только нападения не ожидали… Ну!

Пётр остановился и тяжёлым взглядом посмотрел на лейтенанта. Он понимал, что попал в западню, и в конце концов Гуро спустит курок. Терять было нечего, и Шкурин, резко рванувшись вперёд, подбил рукой направленный на него ствол, а затем ловким движением швырнул лейтенанта на землю. Потом, уловив краем глаза, что Шаво тоже вот-вот может выстрелить, и на какой-то момент опередив француза, Пётр саданул добропорядочного мсье в челюсть. Шаво взвизгнул и повалился на потерявшего сознание Гуро, а Шкурин, не дожидаясь, пока сюда прибегут наверняка всё видевшие аскари, стремглав бросился в кусты…

Наверное, если б не нервное напряжение, вызванное внезапным нападением, Пётр нашёл бы какой-нибудь другой выход, но что случилось, то случилось, и он сначала бежал, не разбирая дороги. Потом, сообразив, что никакой погони за ним нет, перешёл на шаг и задумался.

Прикидывая так и сяк ожидавшую его перспективу, Шкурин с ужасом уяснил всю безнадёжность своего положения. Теперь ему оставалось только одно: идти куда глаза глядят, питая призрачную надежду на какую-нибудь спасительную встречу.

Поскольку направление пути сейчас не имело значения, Пётр отыскал звериную тропу и, шагая по ней, попытался ещё раз проанализировать своё положение. Чтоб как-то подбодрить себя, он встряхнул головой, закинул карабин за спину и вдруг, услыхав звон натянутой тетивы, замер на месте.

Секунду спустя рядом пролетело бревно и, с глухим стуком ткнувшись в землю, начало медленно раскачиваться из стороны в сторону. Оторопело уставившись на огромное копьё с зазубренным наконечником, Пётр не сразу сообразил, что же случилось.

Наконец поняв, что он едва не угодил в западню, поставленную на крупного зверя, Шкурин отступил на шаг, и тут неожиданный удар в затылок сбил его с ног. Пётр рванулся, попробовал встать, но на него уже навалилась целая куча чёрных, блестящих тел, и от повторного удара он окончательно потерял сознание…

* * *

В сухих листьях фринии слышалось подозрительное шуршание, и, откинув кисейный полог, Норман прислушался.

– Да не обращай ты внимания, там всегда что-нибудь лазит… – голос Лендера, завозившегося в своём гамаке, совсем не был сонным.

– Ты что, тоже уснуть не можешь? – спросил Норман.

– Не могу, – отозвался Лендер, раскачивая гамак.

Норман попытался лечь поудобнее, но сон так и не шёл. Выругавшись про себя и в то же время понимая, что бессонницу одолеть не удастся, чтобы скоротать время, он спросил:

– Джон, всё равно не спим, расскажи, откуда знаешь про анархистов. Уж не по собственному ли опыту?

– Так, – после недолгого молчания отозвался Лендер. – Молодой был…

– Понимаю… – усмехнулся Рид. – Тоже мир хотел переделать? Только вот ведь какое дело, со временем умнеть начинаешь…

– Твоя правда, – в свою очередь, усмехнулся Лендер и, заложив руки за голову, пояснил: – У меня, Норман, сложилось впечатление, что никакую голую схему к будущему не приспособишь…

– А как тебе эта республика?

– Сидигейро? – уточнил Лендер. – Откровенно говоря, не знаю. Но кто б они ни были, ничего у них не выйдет. Намутят и всё. И я поддерживаю Сикарда, потому что при любых обстоятельствах достанется нам. А революционер тот Томбер или нет, то дело десятое. Хотя, между нами говоря, я не понимаю, почему ты считаешь его русским агентом.

– А у меня факты, – несмотря на темень, Рид повернулся лицом к Лендеру. – В 1875 году генерал Фадеев в Египте по поручению хедива занимался устройством армии, так как этот хедив собирался выступить против Турции во время славянского восстания.

– Ну и что? – возразил Лендер. – Думаю, нас это не касается. Все наши коммуникации идут морем, и угрожать нам может только чей-нибудь сильный флот. А это, прежде всего, Германия, которая уже начала свою морскую программу.

– Пусть так, – согласился Рид. – Коммуникации соединяют нас с колониями, но почему ты исключаешь удар по самим колониям?

– А кто его будет наносить? – Лендер попробовал приподняться, и гамак под ним начал раскачиваться. – Кстати, в создании этой республики может принять участие кто угодно. И только для того, чтоб помешать нам и самому захватить эти территории. Однако, я считаю, Россия в этой очереди будет последней, если вообще будет.

Возможно, дало себя знать настроение, а может, Риду отчего-то на душе стало горько, и потому он неожиданно высказал то, о чём, оставаясь в одиночестве, думал последнее время: