Третья тропа

Дольше всех залежался в постели Забудкин. Гришка сдернул с него одеяло и на руках вынес на просеку. Боясь, что Распутя прибьет его, Забудкин вырвался и побежал к сержанту Кульбеде. Рядом с ним он не только чувствовал себя в полной безопасности, но и получал выгоду. На поле Забудкин теперь работал возле Кульбеды. Вернее, вертелся около него, а сержант за двоих полол землянику.

Он уже знал о Забудкине почти все. Не было у Иннокентия ни братьев, ни сестер. Родители баловали его сверх меры. Он не знал никаких обязанностей. Часами сидел у телевизора или лежал на диване и придумывал всякие истории, в которых сам был главным героем.

С трудом осилил он пять классов, а в шестом начались крупные неприятности. Вместе с ними и в семью пришел разлад. Родители не могли понять, что мешает учиться сыну, которого они освободили от всего, кроме занятий в школе и домашних заданий. Упреки не помогали. Иннокентий сначала слушал родителей и молчал, потом молчал и уже не слушал.

Пошли скандалы. Его ни разу не побили, но когда он за вторую четверть шестого класса принес табель с четырьмя двойками, отец выбросил на улицу купленную к Новому году елку. Вместо праздника состоялся последний разговор. Вначале отец постарался как можно спокойнее объяснить, что неучем и лентяем долго не прожить. Жизнь заставит и учиться, и работать.

– А вы на что?-ответил сын. – Заработаете.

– Мы с мамой не вечны, – сказал отец, теряя самообладание. – Пропадешь без нас, как воробей в зимнюю бескормицу!

– Мне и после вас что-нибудь останется, – продолжал дерзить сын. – Одному не хуже будет.

Окончательно выведенный из себя, отец указал ему на дверь.

– Иди! . . Считай, что ты уже остался один! . . Попробуй!..

– Ну и попробую! – крикнул Иннокентий. – Без вас проживу! Еще как проживу! . .

Через день, когда отец и мать собирались вдвоем еще раз поговорить с сыном, Иннокентий исчез. Он не постеснялся взять с собой отцовский кошелек и рассчитал, что на первое время денег хватит, а дальше надеялся на свою выдумку. Придумывать истории, казалось ему, очень легко, но его фантазии хватило только на то, чтобы повторить Остапа Бендера. Забудкин попробовал сыграть роль осиротевшего внука генерала Карбышева, погибшего в фашистском застенке. Но оказалось, что не только Забудкин читал Ильфа и Петрова. Мальчишку, конечно, кормили, но не как генеральского внука, а как маленького бродяжку, которого надо избавить от наивной выдумки и, разузнав, откуда он, препроводить к родителям.

От разоблачения Забудкина спасли ноги, а однажды спасла и церковь.

Услышав за собой погоню, он метнулся в первую попавшуюся дверь и очутился на молебне. В церкви его почему-то искать не стали.

Выбравшись оттуда в толпе старух, он изменил свою версию – превратился из генеральского внука в жертву сектантства. Находка оказалась такой богатой, что он, как на волшебном ковре-самолете, с полным комфортом пропутешествовал по стране целых пять месяцев.

Так представлялась Кульбеде жизнь Забудкина. Сержант составил ее, как мозаику, из отдельных слов, намеков и недомолвок. Он даже предположительно определил, что родители Забудкина живут где-то в Прибайкалье. И еще два важных наблюдения сделал для себя Кульбеда. Первые вытянутые у Забудкина слова о родителях были непримиримо злые, а потом он вспоминал о них больше с упреком, чем со злобой. А о матери он всегда говорил менее резко, чем об отце. Вот это чувство к матери и подогревал Кульбеда своими неторопливыми рассказами.

Когда мальчишки, поругиваясь и потягиваясь, заканчивали опостылевшую работу на земляничной плантации, Кульбеда поведал Забудкину новую легенду о матери, которая тоже «ой как журила и прижимала» своего сына. А когда он заболел, да так, что и надежды на выздоровление не осталось, она отдала свою почку и спасла его.

– Знаешь, что такое почка?-спросил Кульбеда.

– Знаю.

– Про почку знаешь, а про мать свою ты еще ничего толком не знаешь.. . Да напиши ты ей, что тебе плохо, – она последнее продаст и к тебе из Читы примчится!

– Из какой Читы! – возразил Забудкин, потеряв на минуту контроль над собой. – Из Иркутска!

Кульбеда и вида не подал, что услышал самое главное, и продолжал прежним тоном:

– Да разве ж в том дело – откуда! С Луны прилетит, если плохо тебе будет!

– А мне не плохо, – ответил Забудкин.

После обеда по расписанию должны были начаться занятия по производственному обучению. Автобус привез мастеров из города. Их встретил и проинструктировал капитан Дробовой, который выглядел именинником. Ему все-таки удалось преодолеть сомнения Клекотова и Клима и получить разрешение на подготовку к задуманной операции.

Вместо вводных занятий мальчишкам предложили под руководством мастеров подготовить к работе инструменты. Для какой работы – никто не объяснил. Все, кто знал, отделывались шуточками, пожимали плечами. Эта таинственность сыграла свою роль.