Третья цифровая война: энергетика и редкие металлы

Более того, в официальных документах, исходящих из Берси, говорится: повторное открытие французских шахт «является частью национальной стратегии экологического перехода к устойчивому развитию»[439]. Дискуссия по поводу шахт призывает нас осознать то, что китайцы понимали на протяжении веков: наша модель развития скрывает в себе неразрешимые противоречия. Между мечтами о более зеленом мире и материальностью более технологичного выбирать нелегко.

Но все, кто против возрождения шахт, все же объединились и могут задержать возобновление французских разработок. В Министерстве экологии отныне полагают, что в течение десяти лет во Франции не удастся наладить значительного горнодобывающего производства. Тогда что же сказать о цепочке поставок редких металлов в целом! В Соединенных Штатах аналог Счетной палаты оценил, что понадобится по крайней мере пятнадцать лет, чтобы ее восстановить[440]. В ожидании, пока этот мирок придет к согласию, французская горнодобывающая культура умирает. Профессионального образования не хватает, а молодых людей больше не привлекают геологические специальности. Исчезновение последних талантливых специалистов может на долгие десятилетия помешать возрождению отрасли.

Позвольте нам здесь внести свой вклад в эти дебаты, высказавшись в пользу возрождения шахт во Франции. Не столько ради доходов, новых налоговых поступлений или создания тысяч рабочих мест, как можно подумать. Не только по причине стратегической безопасности, которую нам предоставит этот относительный суверенитет на наши поставки перед лицом государств-поставщиков, затягивающих на нашей шее удавку. Главный аргумент, по нашему мнению, – это окружающая среда. Повторное открытие французских шахт было бы лучшим экологическим решением. Перенос наших загрязняющих предприятий в другие страны имел двойной порочный эффект: это способствовало удерживанию западных потребителей в неведении относительно настоящих экологических издержек, связанных с нашим образом жизни, и оставило государствам, лишенным всякой экологической разборчивости, свободное поле деятельности для добычи и обработки руд в намного худших условиях, чем если бы производство осуществлялось на Западе.

И наоборот, размещение шахт во Франции и в других странах Запада могло бы привести к двум положительным результатам. Сначала мы бы растерялись, осознав, во что на самом деле обходится то, что нам провозглашают современным и экологическим. А соседство с карьерами, возможно, выведет нас из состояния равнодушия и бездействия и разбудит инициативу противодействовать случайным загрязнениям. Не согласившись жить как китайцы, мы бы удесятерили давление на наши правительства чтобы они запретили всем горнорудным предприятиям выбрасывать в природу хоть один грамм цианидов, мы бы бойкотировали промышленников, не уважающих длинный ряд зеленых меток, все вместе выступали бы против ужасного морального износа оборудования, которое ведет ко все более глубокому внедрению в землю, мы бы потребовали, чтобы миллиарды евро инвестировались в науку, чтобы полностью перерабатывались все редкие металлы. А может, мы бы даже расстались с нашей святейшей привычкой постоянно покупать что-то новое и не потратили бы несколько десятков евро на чуть более современный телефон… Другими словами, наша готовность уменьшить загрязнение ускорила бы прогресс в области защиты окружающей среды, а наши потребительские аппетиты сократились бы.

При таком сценарии Китай стал бы конкурировать с французскими и западными горнорудными предприятиями. Став менее активным, китайский добывающий сектор стал бы меньше загрязнять землю, реки и атмосферу. И единственной надеждой Пекина вернуть себе более информированных и более требовательных потребителей стало бы усовершенствование методов производства. Таким образом, китайская экология от такого соревнования только выиграла бы.