Третья цифровая война: энергетика и редкие металлы

В итоге значительное большинство альтернативных проектов, появившихся сразу после эмбарго, представляются шаткими. Калифорнийская шахта Моликорп, которая могла бы возобновить свою деятельность, теперь разорена. Шахта Линас в Австралии давно работает в замедленном темпе. Она находится недалеко от Японии и решила больше не есть из рук своего заклятого врага. В Канаде множество горнодобывающих компаний прекратили свою деятельность. Лицензия на разработку, прежде ценившаяся на вес золота, теперь стоит не больше нескольких сотен долларов.

«Китайская стратегия состоит не в том, чтобы уничтожить все эти проекты, но в том, чтобы они не развивались, – уточняет Крис Экклстон. – Пекин подождет, а потом наложит руку на все эти месторождения просто за здорово живешь»[426]. В то время как Пекин строит долгосрочные планы, Запад снова попадает в ловушку своей краткосрочной логики. Надежда на выигрыш, катализатор возобновления работы рудников, может не выдержать противостояния с китайскими маневрами. Редкоземы могут быть одним из ключей к устойчивости капитализма, их эксплуатация потребует противоречия логике. Но в состоянии ли мы учиться на собственных ошибках?

Когда Китай не подрывает капиталистические основы альтернативных шахт, он предпринимает дипломатические шаги, чтобы помешать их работе. Так было в Кыргызстане: президент канадской горнодобывающей компании Stans Energy обвиняет китайцев в оказании давления на кыргызский парламент, чтобы он без законных оснований отобрал у нее лицензию на разработку[427]. Когда Китаю не удается помешать работе конкурентов, он разворачивает стратегию приобретения их горнорудных предприятий. Группа Chinalco уже проявила интерес к перекупке калифорнийской шахты Mountain Pass. В 2017 году его приобрел консорциум MP Mine Operation LLC. Однако этот консорциум имеет среди своих инвесторов китайскую горнорудную группу Shenghe Resources Shareholding Co Ltd[428]. Китай внедряется также в капитал других конкурирующих компаний: в Гренландии та же группа Shenghe Resources приняла заметное участие в разработке участка Kvanefjeld, богатого ураном и редкоземами. Это отличный способ провести бизнес-аналитику и при необходимости предотвратить появление серьезного конкурента.

Посредством такой стратегии горнодобывающей экспансии Поднебесная наметила дерзкую цель: отказаться от горнорудной монополии, созданной только на собственных домашних ресурсах, в пользу новой доминирующей позиции, основанной в этот раз на планетарном контроле производства целого ряда редких металлов. Это немного похоже на то, как Саудовская Аравия, обладающая на сегодня самыми большими разведанными мировыми запасами нефти, присвоила себе контроль над запасами черного золота четырнадцати стран – членов ОПЕК…

Китайское господство над редкими металлами может продолжать расширяться по мере того как увеличивается доля возобновляемых источников энергии в нашем энергетическом балансе.

Если только Франция не вступит в битву рудников.

9. Конец последних святынь

Надо ли снова сделать Францию горнодобывающей державой? Вопрос – скандальный, оскорбительный, низкий для значительной части общественности. Президент республики Эммануэль Макрон голосует за, а экологи – против.

На протяжении нескольких лет этот спор вызывает дискуссии в Берси (так во Франции иногда называют Министерство экономики и финансов – по месту, где оно располагается. – Прим. пер.). В одном из этих стеклянных офисов, возвышающихся над Сеной, Арно Монтебур, министр восстановления производства правительства Франсуа Олланда, выразил пожелание снова открыть во Франции шахты. Посетив в 2014 году гипсовые карьеры в Монморанси, господин Монтебур заявил: «Скоро наступит возрождение горной промышленности. […] Мы хотим обеспечить нашу страну поставками сырья, которые смогут гарантировать ее независимость, контроль над ценами и количеством сырья, а также ее суверенитет[429]».

Франция – спящий горнодобывающий гигант