Третья цифровая война: энергетика и редкие металлы

• Затем отсутствие инфраструктуры в горнодобывающей отрасли. «Период существования шахты – пятнадцать или двадцать пять лет, с момента обнаружения залежей и до начала добычи руды[403], – объясняет нам Винсент Лафлеш, директор BRGM. – Однако, по некоторым прогнозам, необходимо открывать новую шахту редкоземельных элементов ежегодно до 2025 года, чтобы обеспечивать растущий спрос на эти металлы[404]». Любая задержка в этой динамике будет в два грядущих десятилетия очень дорого обходиться. «Мое мнение состоит в том, что сегодня мы не производим металлов в достаточном количестве, чтобы обеспечить наши будущие потребности», – считает американский специалист и делает вывод: – «The numbers don’t work» — цифры здесь не работают[405].

• И наконец, проблема коэффициента возврата энергии (TRE – taux de retour energetique) – соотношения между энергией, необходимой для производства металлов и энергией, которую будет генерировать их использование. Нужно раздробить тонну горной породы, чтобы получить от 1 до 5 граммов золота. Это означает, что придется дробить в десять тысяч раз больше камня, чем объем металла, который нужно из него извлечь[406]. Булочник должен будет, вероятно, измельчить целую вагонетку хлебных багетов, чтобы получить три злосчастных стакана соли. «Представьте себе, – объясняет итальянский ученый Уго Барди, – что от вас требуют, чтобы вы сами распорядились горнорудными отходами от меди, находящейся в вашем автомобиле. В среднем автомобиль содержит 50 кг меди, в основном в виде проводов. Когда вы вернетесь из автосалона, вас будет преследовать грузовик, разгружающий около тонны камней перед вашей дверью.[407]». Так сколько же надо энергии, чтобы произвести энергию? Для большинства из нас это очень странный вопрос, но это основной вопрос для энергетиков. Век назад требовалась одна бочка нефти, чтобы с ее помощью получить 100; а сегодня в некоторых зонах бурения та же бочка позволяет добыть только 35. Технологии бурения стали эффективнее, но наиболее доступные месторождения уже истощены. И надо будет пробурить новые скважины, которые будет еще труднее разрабатывать, так как это потребует еще больше энергии. Что касается неочищенного сырья (сланцевое масло, битумные пески), то из них можно получить не более пяти баррелей. Это будущие потери, абсурдность которых мы предчувствуем. Будет ли еще разумной наша модель производства в тот день, когда один баррель позволит добыть точно такой же другой баррель?

То же самое относится к редким металлам, потому что требуется все больше энергии, чтобы извлечь их из земли и очистить. Эксперты утверждают, что разведанных запасов редких руд меньше, чем их есть на самом деле, так как остаются еще неразведанные месторождения. А значит, не стоит волноваться о грозящей нехватке металлов[408]. Тем не менее производство этих металлов требует 7–8%[409] мировой энергии. Что произойдет, если это соотношение вырастет до 20–30 % или даже больше? По мнению Уго Барди, «между 2001 и 2010 годами количество энергии, необходимой для получения меди, увеличилось на 50 %, в то время как общее производство меди увеличилось только на 14 % […] В Соединенных Штатах та же ситуация – получение меди оказывается очень энергоемким[410]».

Сегодня, затрачивая то же самое количество энергии, горнодобывающие компании извлекают в десять раз меньше урана, чем тридцать лет назад – и это верно почти для всех других горнорудных ресурсов. Ситуация настолько критическая, что месторождение, содержащее те же минералы в рудах, что и 1980-х годах, теперь рассматривается горняками как «редкая жемчужина[411]». Таким образом, заключает Уго Барди, «ограничения горнорудной добычи являются не количественными, а энергетическими[412]». Ограничение производительности нашей системы представляется сегодня более определенным: это произойдет в тот день, когда нам надо будет затратить энергии больше, чем мы сможет произвести из добытого. И тем не менее захватнический инстинкт толкает нас еще и еще раз пытаться раздвинуть границы возможного, расширить господство человека в самых отдаленных уголках земли (и, как мы видим, даже в космосе).

И мы садимся в поезд, идущий в Лондон, чтобы раздобыть из старинных геологических карт некоторые сведения, полезные для удовлетворения нашего всевозрастающего интереса.

Увеличение количества горнорудных фронтов