Третья цифровая война: энергетика и редкие металлы

Пентагон был в курсе происходящего, и именно Фрэнк Кендэлл, заместитель министра армии США по закупкам, логистике и технологиям получил это досье. Ситуация была сложной: ожидание, пока американский производитель магнитов сможет поставлять ценные комплектующие вместо китайских, было связано с риском задержки демонстрации F-35. А демонтаж всех секретных действующих джетов (реактивных самолетов) для того, чтобы заменить китайские магниты на американские детали, обошлась бы сногсшибательно дорого.

В Пентагоне стали рассматривать возможность заключить соглашение, содержащее отступление от закона 1973 года, защищающего принципы американской национальной безопасности. И все-таки некоторые лица во властных структурах осмотрительно говорили: можем ли мы быть уверены, что Китай не будет поставлять изготовителям F-35 магниты на редкоземельных металлах, содержащие шпионское программное обеспечение? И существует ли риск того, что программа стоимостью 400 миллиардов долларов будет «заражена» несколькими магнитами, которые стоят не больше двух долларов за деталь. Оставляя китайцам контроль над производственной цепочкой редких элементов, не подарили ли Соединенные Штаты своим конкурентам возможность выкрасть их военные секреты и наверстать свое отставание?

Эти вопросы приводят к следующему, который Соединенные Штаты несколько раз задавали самим себе, и это очень важный вопрос национальной безопасности: как застраховать себя от того, чтобы китайцы не ввели «троянских коней» в содержащие редкие металлы микропроцессоры и другие полуфабрикаты, которые они теперь отправляют по всему миру – в том числе и в армии западных государств? В 2005 году доклад Пентагона напомнил также о возможности того, что вредоносный вирус, внедренный в электронные системы американского арсенала, сможет нарушить во время военного конфликта нормальное функционирование боевого оборудования[384]. И эти опасения были усилены открытием Пентагона, что другие вооружения первостепенной важности тоже содержали сырье, привезенное из Поднебесной, – таковы бомбардировщик дальнего радиуса действия Rockwell B-1 Lancer, разработанный на фирме Boeing, несколько истребителей F-16 Lockheed Martin и все новые оборонительные ракеты SM-3 Block IIA производителя Raytheon.

Господин Кендэлл требовал, чтобы Lockheed Martin нашел решение. А пока не могло быть и речи о том, чтобы заменять магниты по одному. На карту было поставлено технологическое превосходство первой армии мира и многочисленных западных союзников, в то время как Китай и Россия разрабатывали собственные боевые самолеты-невидимки. Связанный временем, подчиняющийся сильному бюджетному ограничению, считая фиктивным риск того, что китайцы начиняют комплектующие вредоносными технологиями, господин Кендэлл высказался резко: блокада, введенная законом 1973 года, не будет относиться к некоторым редкоземельным магнитам, изготовленным китайской группой ChengDu Magnetic Material Science & Technology Co, которая теперь стала официальным поставщиком F-35[385]. Хотя Соединенные Штаты не в состоянии обойтись без китайских магнитов, Энтони Марчезе отмечает, что Пентагон сегодня все еще настаивает на повторном введении ограничений. И добавляет: «Производители F-35 продолжают покупать редкоземы в Китае. И точка».

8. Расширение территорий шахт

Цифровые технологии, экономика знаний, разработки «зеленой» энергетики, сектор передачи и хранения электричества, индустрия космоса и обороны: наша потребность в редкоземельных металлах постоянно расширяется и растет в экспоненциальной зависимости. Не проходит и дня, чтобы не обнаружили их новые свойства и применения. Наши технологические планы, наше намерение жить в более «зеленом» мире имеют, кажется, только одно ограничение – сможет ли планета отвечать нашим желаниям? Нам приходится расширять область горнорудных шахт. Что бы мы ни предполагали, всегда существуют достаточно щедрые такими богатствами участки земли, склоны гор, части долин, из которых мы могли бы извлечь некоторое количество чудесных ископаемых, горсточку в 17 граммов, в которой нуждается каждая страна.

На первый взгляд, нет ничего невозможного: со времени Первой мировой войны до 2007 года ежегодное производство четырнадцати основных минералов в мировой экономике уже увеличилось в двадцать раз[386]. Взрыв потребления этих металлов совпадает с окончанием Второй мировой войны, и этот подъем вполне понятен: надежда на хорошую жизнь, привычка к потреблению, накопление богатства, обладание собственностью, рост обмена электронными данными, потепление планеты…