Когда она рассказывала мне историю развода Елены, то всегда занимала сторону своего зятя. И не только потому, что твердо верила в нерушимость брачных обетов, «особенно когда в браке есть дети», и не потому, что инициатором развода была Елена, но и в силу того, что история ухода Елены от мужа была слишком похожа на историю исчезновения ее собственного мужа.