Третий лишний. Он, она и советский режим

В этом единственном за многие годы публично освещаемом процессе такого рода судья Нина Милютина, прокурор и заседатели все время поворачивали опрос обвиняемой в одном и том же направлении: С кем спала? Когда спала? Где спала? Суду явно дано было указание собрать об иностранцах как можно больше сведений предосудительного характера. Как только такой материал был собран, суд быстро завершил работу, осудив проститутку на 5 лет лагерей. За что? Даже по советским законам действия Светланы не могли быть оценены столь жестоко. В обвинительном заключении по делу проститутки Трофимовой (единственная публикация за последние 40 лет!) ей было инкриминировано: „Нигде не работала, вела паразитический образ жизни, распутничала, пьянствовала, клянчила вещи у иностранцев…” Для западного читателя такой список прегрешений может показаться смешным. Но советские проститутки, прочитав приговор, приуныли. Ибо не в законе тут было дело. Статья 206 Уголовного Кодекса РСФСР не имела к Трофимовой никакого отношения. Это понимали все. Но приговором своим власти сделали предупреждение: они, власти, запрещают брать подарки у иностранцев, спать с иностранцами тоже. Законов таких в советских кодексах нет, но все опять-таки знают, что в СССР важны не законы, а телефоны, то есть телефонные команды, которые партийный чиновник дает судье. И игнорировать такого рода телефонные предупреждения не приходится. Советские граждане знали это задолго до приезда в СССР премьер-министра Индии г-на Джавахарлала Неру.

Попытки представлять гонения на проституток как акт политической борьбы, как средство оздоровления, очищения общества продолжались в конце 60-хи в 70-е годы, хотя и с меньшим размахом. Была даже сделана попытка придать охоте за уличными женщинами некий романтизм. Под руководством милиции комсомольские организации в городах создавали оперативные отряды из учеников старших классов средней школы и студентов. Отрядам давалось полное право как угодно издеваться над теми, кого они пожелают задержать и доставить в свой штаб. Молодым людям, вовлеченным в такие отряды, говорили, что они продолжают традиции славных чекистов 20-х годов и разведчиков времен Второй мировой войны. Бывший студент Института востоковедения в Москве, член такого отряда, действовавшего в Свердловском (центральном) районе Москвы в 60-е годы, определяет эту полицейско-комсомольскую организацию как „отряд молодых псов”.

„Мы брали проституток в метро Площадь Революции, на платформе возле бюста Ленина, — рассказывает он. — Многих из них мы знали в лицо. Например, знаменитую валютную проститутку Марту Хохлову. Но иногда приходилось проявлять охотничью хитрость. Нас учили: подходить к женщине, если рядом иностранец, — нельзя. Если с ней советский гражданин, лучше тоже действовать осторожно, чтобы взять их наверняка. Мы прислушивались к разговору: если она ему предлагает пойти вместе, — мы устанавливали за ними слежку. Обычно такая пара выходила из метро и заходила в магазин Гастроном № 3 за бутылкой водки. Это уже был верный знак для нас. В магазине мы их и брали. Что делали? Пугали, издевались, осмеивали. Ведь мы же знали — за нами всесильная милиция и вся мощь комсомола. У мужчин мы проверяли паспорта, выписывали адреса и посылали им на работу разоблачительные письма. „Так мол и так, ваш сотрудник пойман с поличным. Разберитесь”. И подпись начальника оперативного отряда. Женщин забирали в штаб отряда, вносили их имена в специальную карточку. Фотографировали…”

Так было в 60-х годах. Студент-ленинградец из Института электротехнической связи, принимавший участие в штабе дружины по борьбе с наркоманами и проститутками, рассказывает о точно таких же методах работы другой студенческой дружины уже в 70-е годы. Издевались, фотографировали (незаконно), заставляли мыть полы в милиции. Случалось, что хватали и доставляли насильно в венерологический диспансер случайных, ни в чем не повинных женщин. Жертва произвола не могла рассчитывать на защиту милиции, которая всегда на стороне дружинников.

Так продолжается по всей стране и поныне. Если врачи обнаружат у задержанной женщины венерическое заболевание, ее насильно помещают в больницу тюремного типа. В Ленинграде, по свидетельству главного венеролога города, имеется несколько таких больниц. Одна из них находится на улице Восстания (не путать с площадью Восстания), вторая — при Первом медицинском институте. Это самые настоящие тюрьмы с решетками на окнах и вооруженной охраной.