Третий лишний. Он, она и советский режим

Тюремные больницы, именуемые „спецстационарами”, имеются сейчас во всех крупных городах страны. Врачам-венерологам приказано помогать милиции в ловле проституток. Если заболевший гонореей или сифилисом мужчина обратится к врачу венерологического диспансера города Казани, то тот обязан выспросить у пациента все подробности его половой жизни и передать отчет в управление милиции. Для расследования врачи пользуются альбомами фотографий проституток. Пациенту предлагают узнать, какая из тех, кто помещен в альбоме, его заразила. Свидетельства пациента достаточно, чтобы женщину арестовали. Суд предъявляет таким обвинение по статье 115 Уголовного Кодекса РСФСР — преднамеренное заражение венерической болезнью. По статье этой можно осудить женищну на срок до трех лет лагерей. Но даже в том случае, когда пациент ошибся и указанная им женщина оказывается здоровой, у милиции и связанных с милицией врачей есть достаточно возможностей отравить ее жизнь. Под Казанью в местечке Пановка имеется секретный лагерь, куда женщин посылают безо всякого решения суда, просто „на перевоспитание”. Сроки пребывания в таком лагере милицейские чиновники определяют произвольно.

Результаты таких гонений оказываются подчас комичными. В начале 70-х годов обком партии Татарской АССР в городе Казани приказал высылать в административном порядке (то есть без решения суда) всех женщин, заподозренных в проституции. Врачи и милиционеры приложили немало сил, чтобы выполнить распоряжение начальства. В результате в средине 70-х годов на Всесоюзном совещании венерологов врач из Казани могла в своем докладе с гордостью сообщить, что в результате массовой высылки проституток из Татарской республики там резко снизилась заболеваемость венерическими болезнями. Делегаты совещания встретили доклад коллеги из Казани аплодисментами. Но тогда слово взял врач из находящейся на севере страны автономной республики Коми. Он поклонился врачу из Татарии и произнес: „Спасибо вам за ваших проституток. Вы их выслали в нашу республику и благодаря этому теперь у нас процент венерических заболеваний поднялся на небывалую высоту…”

Впрочем, в эпоху Брежнева, когда в партийном и государственном аппарате цинизм и равнодушие окончательно вытеснили остатки романтических идей хрущевской поры, никто более не верит в любые „оздоровительные” акции. Общественно-очистительный характер борьбы с проститутками выродился в бюрократическую рутину. Все еще создаются „штабы по борьбе…”, дружинники и милиционеры по традиции гоняют уличных женщин с их плешек или везут в отделение милиции для „расчета”, все это делается лишь для того, чтобы поживиться взяткой или в отчете о проделанной работе проставить галочку.

Интересно в этой связи свидетельство ленинградки, редактора одного из издательств. Она имела обыкновение лето проводить на курортах Кавказа и Крыма. Там, в гостиницах Сочи и Ялты, она встречала немало проституток. Получить номер в летние месяцы в гостинице „Жемчужная” или в другом столь же респектабельном отеле было обыкновенному смертному крайне сложно. Но эти красивые, хороню одетые и вполне профессиональные дамы, очевидно, получали свои номера без большого туда. Однажды в Сочи ленинградка познакомилась с внешне весьма эффектным мужчиной в штатском, в котором, однако, угадывался офицер. Так оно и оказалось. Познакомившись с ним поближе, ленинградка узнала, что он — начальник группы сотрудников КГБ, прибывшей из Харькова. Цель группы — наблюдать за проститутками. Если верить словам этого деятеля, то он каждый год привозит в Сочи двести агентов. „Для того, чтобы вылавливать проституток?” — изумилась ленинградка. „Нам это не нужно, — ответил офицер. — Мы всех их знаем в лицо. У нас есть их адреса и телефоны. Мы знаем, откуда они приехали и куда вернутся после окончания курортного сезона”. „Но кому нужна такая растрата средств? Двести агентов…” — не понимала женщина. „А почему бы нет? — цинично пожал плечами кагебешник. — Раз начальство платит, почему не отдохнуть на курорте?”

Оказывается, вышестоящие власти требуют предоставлять ежегодно летом отчет о состоянии проституции в Сочи и Ялте. Ради этого отчета все и предпринимается: офицер гуляет, купается в море и между делом почитывает рапорты своих оперуполномоченных, которые снова и снова докладывают о поимке девушек, которые уже много раз перед тем были пойманы и занесены в картотеку. Потом офицер пишет отчет и возвращается домой. До следующего года. „Но зачем все-таки такая карусель нужна вашим начальникам? Чего хотят люди из самой высшей инстанции?” — допытывалась ленинградка и получила совершенно определенный ответ. „Они хотят быть уверенными, что на курорте, где бывает много иностранцев, не произойдет никакого нежелательного инцидента. Мы здесь, в Сочи, обеспечиваем прочность их положения там, в Москве…”