Третий лишний. Он, она и советский режим

Следует сказать, что любовь и секс не всегда были гонимы в советских лагерях. Лет за десять до событий, описанных Евгенией Гинзбург, в начале 30-х годов, власти сделали попытку приручить Амура, сделать вожделенную близость заключенных, мужчин и женщин, рычагом для выполнения и перевыполнения производственных планов. В те годы „ударники труда”, выполнявшие норму на рудниках в окрестностях Магадана, получали в качестве поощрения право на свидание с женщиной. Это могла быть жена или не жена. В такие детали администрация не вмешивалась. Разрешение на любовь выдавалось на месте, прямо в лагере, минуя Москву. Заключенная женщина, перевыполнившая норму в шахте, также могла заказать себе „мужа”. Для такого рода встреч в некоторых лагерях были выстроены специальные помещения, получившие официальное название Домов свидания. (Кстати сказать, точно так же именовались в России до революции публичные дома для „приличной публики”.)

После появления Домов свидания у хозяев ГУЛага возникла новая идея: ради поощрения за отличную работу разрешать заключенным жениться. Исключение было сделано только для политических: „враги советской власти” не должны были получать никаких поблажек. Зато уголовный элемент в лагерях после этого постановления очень приободрился. Сразу после объявления нового правила в лагерях сыграли несколько свадеб. А где русская свадьба, там и пьянка, а где пьянка, там драка, там доносы. По доносам началось следствие. Кого-то из „женихов” посадили в карцер, кого-то из начальства разжаловали. В конце концов Москва признала, что браки в лагерях дело нерентабельное, и запретила их.

В следующие десятилетия браки в лагере то разрешались, то запрещались. Сейчас они опять разрешены. Для формальной процедуры в зону прибывает даже представитель ЗАГСа[129]. После регистрации молодоженам разрешают прожить трое суток в Доме свиданий. На эти три дня прерывается для них лагерный каторжный труд. Молодые даже получают некоторую долю комфорта: в Доме свиданий есть кухня для приготовления пищи. На третий день мужа и жену разводят по зонам и до конца лагерного срока (у кого 3–5 лет и более) они друг друга не видят. Старый принцип торжествует по-прежнему: любовь и секс не должны мешать росту производительности труда.

… Амур мечется по лагерной зоне. Всегдашний властитель сердец, он чувствует себя здесь затравленным. Четырехметровые заборы между мужскими и женскими бараками, колючая проволока, наблюдательные вышки, засовы на барачных дверях, карцеры… Что делать естественному человеческому чувству в этих нечеловеческих обстоятельствах? Никогда не видавшие друг друга в лицо мужчины и женщины по обе стороны забора, пишут друг другу записки. Они предпринимают фантастические усилия, чтобы подать другой стороне весть о себе. Возникает заочная любовь. Совершаются заочные браки, освящаемые заключенными-священниками и заключенными-ксендзами. Это уже не секс и не любовь, а какая-то истонченная заоблачная мистерия чувств. На такое способны немногие. Другие кидаются в противоположную крайность — в однополую любовь.

Лесбиянство и гомосексуализм (мужеложество) ни в старой России, ни в России советской поначалу сколько-нибудь  широкого распространения не имели. Однополая любовь почти повсеместно порождена была советским лагерным бытом, лагерными запретами на нормальную жизнь. С тех пор как в 1933 году был принят закон, преследующий мужеложество, этот тип преступления непрерывно распространяется, ибо миллионы прошли через сталинско-хрущевско-брежневские лагеря. И хотя сведения о преследовании за гомосексуализм в СССР не публикуются, в изданной в 1970 году в Москве книге видного юриста можно прочитать, что в 1966 году осужденные за мужеложество составили по стране 0,1 процента всех осужденных[130]. Очевидно, это немалая цифра, ибо в Советском Союзе суды осуждают ежегодно сотни тысяч человек.

Что же происходит в лагере? Частично педерасты приходят в зону с воли, но значительно чаще заключенные становятся гомосексуалистами в лагере. Старые уголовники совращают молодежь. Порой молодые идут на это добровольно, но многих гомосексуалистами делают насильно. Неписаный лагерный закон требует изнасиловать вора, укравшего что-то у товарища, или игрока, не отдавшего карточный долг. Изнасилование — форма наказания и совершается публично под хохот и шуточки беснующейся вокруг толпы. Тот, кого однажды публично изнасиловали, становится неприкасаемым, парией. Теперь уже всякий может потребовать от него полового удовлетворения. Такой изнасилованный теряет всякое уважение заключенных. С ним не желают есть из одной посуды, его могут запросто избить, выгнать из барака на холод. Иначе как „пидер” и „шлюха” его не называют. Вместе с тем случается, что молодые пассивные педерасты становятся объектом ревности и драк среди заключенных, а старые опустившиеся, зловонные педерасты ходят по лагерю, предлагая себя за заварку чая или пару сигарет.