Третий лишний. Он, она и советский режим

Она отказалась знакомиться с рукописью. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВСЕ БЫЛО ЕСТЕСТВЕННО, — объяснила она. Как и тот ленинградский инженер, что не захотел пойти к врачу-сексологу, девушка опасалась, что рекомендации постороннего в столь тайной и интимной области внесут стыдную неестественность, какой-то эрзац половой любви.

Понятие о должном в сексе предполагает у россиян прежде всего обязательную стыдливость женщины. Желая подчеркнуть высокие нравственные качества своей жены, московский банщик с гордостью говорит, что за 40 лет их брака он ни разу не видел ее голой. Точно так же стесняются показать себя обнаженными партнерам по сексу почти все люди русско-советской ментальности, с которыми мне приходилось разговаривать. „Чем больше мне нравится мужчина, тем менее я склонна предстать перед ним обнаженной”, — говорит молодая привлекательная ленинградка 30 лет. Многие замужние дамы, опять-таки в соответствии с понятием о скромности и стыдливости, ложатся спать с мужем, не снимая бюстгальтера. В уже упоминавшейся выше книге Владимира Гусарова рассказывается, что многолетняя любовница автора, почти его жена, укладываясь в постель, всегда выключала свет. „Я стыдаюсь”, — говорила эта простая провинциальная женщина[135]. То же чувство испытывают, очевидно, миллионы других российских провинциальных и столичных пар, предпочитающих заниматься сексом только в темноте.

От женщины требуют скромности на всех этапах ее отношений с мужчиной: от первого знакомства до последнего оргазма. Скромность воспевается в официальных советских песнях[136], о ней твердят девочкам в школе, студенткам в институте, говорят на комсомольских и на партийных собраниях. Призывы эти мало чему помогают, особенно, когда речь идет о новых поколениях, но официальная мораль продолжает все претензии предъявлять именно женщине. Мужчины в семье охотно присоединяют свой голос к этому хору. Молодая медицинская сестра из Харькова жалуется своей подруге на то, что муж-инженер постоянно ругает ее за нескромность: "Почему на улице на тебя обращают внимание мужчины?” Жена готова согласиться с мужем: оглядываются — это нехорошо. Этого допускать не надо. „Я уж и причесалась гладенько, как Надежда Константиновна Крупская (жена Ленина. — М. П.), и кофточку купила скромненькую, а мужики все равно смотрят, — сокрушается она. — Ты же знаешь, какая у меня грудь: десятый номер (бюстгальтера. — М. П.) покупаю”.

Принцип правильного поведения в сексе состоит для советской публики также в том, чтобы вся инициатива в интимных отношениях принадлежала только мужчине. Женщина должна оставаться пассивной. Быть инициатором в любви, а тем более в сексе — неудобно, стыдно. В частности, зазорна всякая попытка женщины выявить свои желания в постели, объяснить, какие именно действия мужчины были бы ей более приятны. Большинство русских мужчин считают любую инициативу женщины признаком ее распущенности, развращенности. В интеллигентной среде сегодня такой нетерпимости уже нет, но простолюдины и так называемая „образованщина” остро реагируют на каждое нарушение традиционного распределения сексуальных ролей.

Касаясь этой традиции, москвичка, преподающая ныне языки в одном из американских университетов, высказала неожиданное суждение о том, что традиционная и вынужденная пассивность русской женщины в любви отнюдь не всегда и не везде зло. „Американские мужчины, — говорит она, — не слишком требовательны в постели. Американские женщины же, наоборот, крайне активны и требовательны. Более мягкие русские женщины, которые не считают возможным что-либо навязывать партнеру, нравятся американским мужчинам больше. Они предпочитают русских женщин, чтобы отдохнуть от своих американских подруг, которые их буквально насилуют”.

Одно из важнейших табу российского секса относится к позам мужчины и женщины в момент полового акта. Правильной, нормальной считается только поза традиционно христианская: лицом к лицу, женщина внизу, мужчина на-верху. Всякая попытка разнообразить позы вызывает у женщин сопротивление. Им видится в этом разнообразии нечто оскорбительное, грязное. Такого же мнения держатся и некоторые мужчины. Так, в частности, думает 30-летний ленинградский шофер, который водит грузовые тяжелые автомобили в далекие рейсы. Жена его, 25-летняя продавщица, под секретом пожаловалась сестре мужа, что интимные отношения их с мужем крайне однообразны, если не сказать скучны. Она хотела бы как-то разнообразить их, но стесняется сказать об этом мужу. Сестра завела разговор с братом. Но тот сказал ей, что ничего менять в своем сексе не намерен. В поездках, разъяснил шофер, ему не раз приходилось видеть, как мужчины и женщины вступают в половую связь в самых неестественных, как ему кажется, позах. Он никогда не предложит ничего подобного своей жене, потому что он ее уважает.