Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

Однако вначале все это казалось весьма вероятным, поскольку ближе к концу 1935 года международная ситуация в Европе начала претерпевать серьезные изменения. Во-первых, в октябре 1935 года Муссолини начал вторжение в Абиссинию, последнюю остававшуюся крупную неколонизированную африканскую страну, преследуя свою мечту о создании новой Римской империи и стремясь отомстить за унизительное поражение итальянской армии от эфиопских войск в битве при Адове в 1896 году. Плохо вооруженные войска эфиопского негуса Хайле Селас-сие не могли равняться с механизированными легионами итальянцев. Эта короткая война, пожалуй, впервые продемонстрировала смертоносный потенциал превосходства в воздухе. Без какого-либо серьезного сопротивления итальянские самолеты уничтожали эфиопские силы в ходе постоянных бомбардировок, используя не только осколочные снаряды для уничтожения кавалерии, но и ядовитый газ для ликвидации плохо дисциплинированной пехоты. Это не было противостоянием. Однако Абиссиния была большой страной, и итальянским войскам потребовалось время, чтобы проникнуть в глубь нее и оккупировать. Хайле Селассие совершил драматическое путешествие в Женеву, где обратился к Лиге Наций с просьбой о помощи и получил широкое сочувствие среди многих стран. Со своей стороны Муссолини предполагал, что французы и англичане не станут вмешиваться, но общественное мнение заставило нового министра иностранных дел Великобритании Энтони Идена поддержать введение экономических санкций против Италии со стороны Лиги. Внезапно оказавшись в изоляции, итальянский диктатор призвал своего прогермански настроенного зятя Галеаццо Чиано обратиться к Гитлеру за помощью[1470].

Гитлер увидел в этом возможность нарушить дипломатическую изоляцию Германии. Убийство Дольфуса стало самым сложным моментом в его отношениях с Муссолини, у которого он почерпнул столько идей и которым до сих пор восхищался[1471]. Теперь ситуация начала улучшаться. Однако Министерство иностранных дел Германии все еще испытывало глубокие сомнения относительно мотивов итальянцев. Вызвав немецкого посла в Риме Ульриха фон Хасселя в Берлин, Гитлер сообщил ему в присутствии министра Нейрата, что настало время забыть о трениях 1934 года как о «пройденной главе» и прийти на помощь Италии. «Мы должны сделать все возможное, — сказал он, — чтобы не позволить мировым врагам авторитарной формы государственного правления сконцентрироваться на нас как на единственном объекте». Если итальянский фашизм был бы уничтожен, Германия оказалась бы в одиночестве. Кроме того, Германия, формально сохраняя нейтралитет по абиссинскому вопросу, отказалась вводить санкции против Италии и продолжала вести с ней дела как обычно. В благодарность за эту поддержку Муссолини сообщил Гитлеру, что, по его мнению, с этого момента Австрия находилась в сфере интересов Германии. Стреза, сказал он фон Хасселю, была делом прошлого[1472]. В любом случае санкции не принесли никакого результата. Итальянцы довели войну до успешного завершения в мае 1936 года, пока Великобритания, Франция и Лига продолжали пререкаться и колебаться. Эти события предрешили судьбу Лиги, неэффективность которой теперь стала очевидной. Они также убедили Гитлера и Муссолини, что им нечего было бояться Великобритании и Франции. А кроме того, итальянская победа предоставила конкретные свидетельства того, что превосходство в воздухе было ключом к военному успеху. Англичане, которые до этого момента доминировали в Средиземноморье благодаря своему флоту, теперь вдруг оказались уязвимыми. Чтобы закрепить новую дружбу с Германией, Муссолини уволил своего профранцузского министра иностранных дел и 9 июня 1936 года назначил на его место Чиано[1473].