Третий рейх на наркотиках

За огромными панорамными окнами большого зала с автоматически опускавшимися стеклами падали толстые хлопья снега. Отсюда открывалась величественная картина укутанного в белое покрывало, таинственно поблескивавшего в свете зимнего дня Унтерсберга, где, согласно легенде, спал, ожидая своего воскрешения и восстановления царства всеобщего благоденствия император Барбаросса. Однако Гитлер отнюдь не радовался снегу. После поражения под Сталинградом его вид вызывал у него чуть ли не мистический ужас, и он называл его саваном гор. Вследствие этого фюрер почти не выходил за порог.

Положение немцев продолжало ухудшаться: привыкшие к зимним холодам русские готовились отвоевать Крым; англичане, вселяя ужас в население Германии, методично бомбили Берлин и другие города замерзшего рейха; болгары, румыны и венгры раздумывали, как бы разорвать союз с Гитлером; в Италии американцы теснили части вермахта все дальше на север, приближаясь к Риму. Успешные фельдмаршалы, такие как фон Манштейн[343] и Клейст[344],[345] были отстранены от командования войсками за то, что не желали ничего слушать и настаивали на своей точке зрения.

У Морелля же было все в порядке. 24 февраля 1944 года он получил от своего благодарного пациента Рыцарский крест за военные заслуги. Во время церемонии вручения высокой награды Гитлер назвал его своим спасителем, талантливым врачом, прогрессивным, хотя и непризнанным, исследователем в области лечения витаминами и гормонами[346]. В качестве благодарности личный врач вскоре после этого впервые сделал ему «инъекцию витамультина форте (по причине усталости, для поднятия тонуса). До нее он был усталым и изнуренным из-за недостатка сна. После нее сразу ожил. Два часа беседовал с имперским министром иностранных дел. Вечером, во время ужина, выглядел гораздо более оживленным, нежели днем. Фюрер чрезвычайно доволен!»[347]

Все чаще Мореллю приходилось заниматься также и Евой Браун. С «Пациентом Б» у него не было особых проблем, поскольку она требовала те же медикаменты, что и «Пациент А», чтобы находиться на одной волне со своим возлюбленным. Только в случае с гормонами Морелль отступал от этой синхронизации. Если Гитлер получал тестостерон для повышения либидо, то Браун принимала средства для прерывания месячных, дабы между ними в буквальном смысле слова существовала химическая гармония и в перерывах между все более продолжительными совещаниями они добивались хотя бы сексуальных успехов. Гитлер стремился к ним, вопреки слухам, – во всяком случае, он утверждал, что внебрачные связи полезны во многих отношениях, поскольку они являются следствием естественного влечения двух людей друг к другу. Он был убежден в благотворном влиянии плотской любви на многие аспекты человеческой жизни: без нее не было бы ни искусства, ни живописи, ни музыки. Ни одна культурная нация, включая религиозных итальянцев, не обходится без внебрачных связей. Косвенные свидетельства о характере половых связей в «Бергхофе» привел все тот же Морелль, сообщив после войны для протокола о том, что Гитлер не раз отказывался от медицинского осмотра, дабы скрыть раны на своем теле, причиненные в результате агрессивного сексуального поведения Евы Браун[348].

Весной 1944 года, несмотря на катастрофическое военное положение, в Германии все еще было распространено идеализированное представление о жизни фюрера. «Бергхоф», чьи стены были увешаны картинами старых мастеров, играл важную роль в национал-социалистской пропаганде и внес большой вклад в формирование культа фюрера. Когда господин в шляпе и с собакой остановился на опушке весеннего леса и устремил многозначительный взгляд вдаль, Ева, обученная лично имперским фотографом Генрихом Гоффманом, включила кинокамеру «Агфа Мовекс», дав предварительно режиссерские указания. Еще и сегодня в Интернете можно найти кадры, снятые молодой возлюбленной фюрера на ручную камеру. Глядя на них, можно подумать, что Гитлер был самым аскетичным, самым добрым, самым целомудренным человеком на свете. Никаких инъекций, он гладит олененка или ребенка, прячет пасхальные яйца, в то время Шпеер снует по террасе в светло-сером костюме в полоску. На этих кадрах можно увидеть и лейб-медика, уплетающего торт с добродушной улыбкой.