Третий уровень

Нужно было положить в карман маленькое устройство под названием «манипуляторное реле». Потом включить установку, настроить шкалы, шагнуть в луч невидимого света – и ты мгновенно появлялся в том месте и том времени, которые задал. Установка продолжала работать или автоматически включалась через определенное время, и если у тебя при себе по-прежнему было «манипуляторное реле», требовалось лишь встать на то самое место, где ты появился, – и ты возвращался домой, прямиком в луч невидимого света. Общественность буквально сошла с ума, и к моменту предположительного написания статьи производство шло полным ходом, двадцать четыре часа в сутки, а почти каждая семья в стране пыталась наскрести хотя бы сто пятьдесят долларов на самую дешевую модель.

Это была действительно творческая статья. Одной из ее изюминок являлась тревожная нотка, ощущавшаяся во всем тексте. Словно с ажиотажем, вызванным путешествиями во времени, была связана какая-то ужасная проблема, которую автор не хотел выражать словами. Он намекал на нее, задавался вопросом, не потребуется ли менять законодательство, но я не мог понять, что его тревожит. Путешествия во времени казались мне отличной задумкой.

– Прекрасная работа, – сказал я Тэду, закончив читать. – Но в чем смысл? Весь этот труд… для чего?

Тэд пожал плечами.

– Не знаю. Наверное, ни в чем. Тебе понравилось?

– Конечно.

– Можешь оставить себе этот экземпляр, если хочешь. У меня есть еще один.

– Спасибо, – сказал я и положил статью на колени. – Но что должно было произойти дальше?

– О, тебе станет скучно, – ответил Тэд. Он как будто смутился, словно жалел, что затеял все это, и покосился на жену, но та не повернула головы. – На самом деле, – продолжил он, – рассказ провалился. Писатель из меня не слишком хороший.

– Да, – сказала Энн, – хватит об этом.

– Давай, говори, – настаивал я.

Мгновение Тэд смотрел на меня очень серьезно, потом снова покачал головой.

– Нет, – сказал он, – это слишком сложно объяснить. Для этого ты должен хорошо знать мир будущего, мир, в котором люди до смерти боятся уничтожить самих себя. Мир, в котором есть невообразимое оружие, способное буквально стереть в порошок всю Солнечную систему. Мир, в котором каждый человек страшится того, что может принести завтрашний день.

– Что ж в этом сложного?

– Проклятье. – Он рассмеялся. – Сейчас спокойные времена.

– Неужели?

– Конечно. Никакого серьезного оружия, за исключением атомной и водородной бомб, да и те на самых ранних, простейших стадиях разработки.

Я кисло усмехнулся.

– В общем и целом сейчас прекрасное время, – сказал он.

– Что ж, я рад, что ты так в этом уверен, – сказал я.

– Уверен, – ответил Тэд и улыбнулся. Потом вновь стал серьезным. – Но через век-другой все изменится, уж поверь мне. – И добавил: – По крайней мере, так решили мы с приятелем в нашем рассказе. – Он тряхнул головой и продолжил, словно обращаясь к самому себе: – Жизнь потеряет всякий смысл. Все будут работать по двенадцать, четырнадцать часов в сутки, но бо́льшая часть доходов будет уходить на налоги, а оставшееся – на товары, цены на которые взлетят до небес из-за военного производства. Искусственный дефицит, всевозможные ограничения. И над всем этим, высасывая оставшиеся жалкие крохи радости, – уверенность в грядущей гибели и уничтожении. Каждый трудится и терпит лишения, приближая собственную смерть. – Тэд поднял глаза. – Мир будущего – паршивый мир, не пригодный для жизни.

– Продолжай, – кивнул я, – у тебя хорошо получается.

Он ухмыльнулся, мгновение смотрел на меня, потом кивнул в ответ.

– Хорошо, – сказал он и снова откинулся на перила. – Путешествия во времени охватывают страну, подобно телевидению, только в сотни раз быстрее, потому что это один из немногих способов по-настоящему развлечься. Но способ этот чудесный. Не проходит и недели с начала продаж первых приставок, как повсюду люди после работы отправляются купаться на нетронутые пляжи Калифорнии в год, скажем, тысячный. Или на рыбную ловлю и пикник в леса Мэна еще до прибытия викингов. Или на холм над полем битвы крестоносцев с неверными. – Тэд улыбнулся. – И иногда эти развлечения опасны. В Ньютоне, штат Канзас, человек возвращается в свою гостиную утыканный стрелами и истекает кровью. В Таллахасси исчезает целая семья, их ПВ-приставка включена и гудит, но они не появляются, и такие истории случаются повсеместно, по всему миру. В Чикаго человек возвращается из Франции VII века – и через два дня умирает от чумы; все ужасно встревожены, но болезнь не распространяется. В Милл-Вэлли, штат Калифорния, человек возвращается домой с искалеченной рукой и раной на лице, его одежда порвана в клочья, и на следующий день он совершает самоубийство. Его жену приняли за ведьму и забили камнями, потому что им хватило глупости возникнуть на людной датской площади, говоря на английском двадцать первого столетия.

Тэд ухмыльнулся и подмигнул Энн; он явно наслаждался собой. Я был заворожен – и, думаю, Нэлл тоже, пусть она в этом и не признавалась.