Треугольник Карпмана

Горечь подкатила к горлу Райли, она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Она вспоминала, как закрывала глаза Уолтера своими детскими ладошками, чтобы он не видел, как отец избивает мать, как меняла его подгузники, отдавала последний кусок, когда они днями голодали в отсутствие матери. Она всегда подбирала слова, чтобы утешить брата, когда тот горько плакал. Единственное слово, которое сейчас приходило на ум, было «Иуда». Он предал её. Райли никогда не говорила ему открыто о насилии, но была уверена, что он знал. Не мог не знать. Ведь это случалось неоднократно. Она кричала так, что капилляры лопались в её глазах. Да, он тогда был ребёнком, но достаточно взрослым, чтобы запомнить душераздирающие крики сестры, доносившиеся вечерами из её комнаты. Потом она неделями ходила в синяках и прихрамывала. Как можно было не замечать этого? И зачем покрывать того, кого уже нет в живых? По залу вновь прошла волна шёпота. В глазах присяжных появилось сомнение.

Шарлотта была в отчаянии. Два уверенных «нет». Если она будет продолжать перефразировать вопрос или наводить на положительный ответ, суд сочтёт это давлением на свидетеля. Задав ещё несколько вопросов, которые дали положительные характеристики её подзащитной, Шарлотта закончила опрос свидетеля.

— У стороны обвинения есть вопросы к свидетелю? — уточнил пристав.

— Да, ваша честь, — ответил Марк Уилсон и подошёл к трибуне. — Ваша сестра привлекалась к уголовной ответственности ранее?

— Да, — когда Уолтер говорил правду, то не опускал глаза.

— Вам известно за что? — уточнил адвокат.

— Протестую, ваша честь. Это не относится к делу, — заявила Шарлотта, понимая, к чему ведёт обвинение. Уилсон хотел представить Райли жестокой в глазах присяжных.

— Протест отклонён, продолжайте, — ответил судья.

— Да, она избила своего бывшего мужа, — сообщил свидетель.

— Вы хотите сказать, они подрались? — театрально переспросил Уилсон, хотя точно знал ответ.

— Нет, избила. Её муж был довольно щуплым стариком, — пояснил Уолтер.

— Почему был?

— Насколько мне известно, он скончался пару месяцев назад.

— Думаете, те побои могли нанести существенный вред и отразиться на состоянии его здоровья?

— Протестую! Это не имеет отношения к делу, — Шарлотта не на шутку нервничала. Он закапывал их.

— Протест принимается. У вас есть другие вопросы к свидетелю? — судья опустил взгляд из-под очков на адвоката.

— Нет, ваша честь, благодарю.

— Со стороны обвинения будут свидетели? — уточнил судья.

— Сегодня нет, ваша честь. Прошу назначить повторное слушание. К этому времени наш свидетель будет готов выступить в суде, — ответил Уилсон.

— Хорошо. Повторное слушание будет назначено на следующую неделю, — объявил судья.

Глава 7 — Долг уплачен

Долги похожи на всякую другую западню:

попасть в них весьма легко,

но выбраться довольно трудно.

Джордж Бернард Шоу

Первым делом после того, как закончилось заседание, Шарлотта начала готовить новые аргументы. Она настаивала на полиграфе или очной ставке для обвиняемой и свидетеля защиты. Когда Райли сказала «если», защитница не приняла всерьёз её слова. Она списала это на банальный страх или отчаяние. В таком положении и то и, другое было простительным. Сев за трибуну, брат Райли исполнил худший кошмар адвоката. Он отобрал у неё даже малейший шанс на смягчение приговора. Причин тому могло быть несколько: он был мал и не помнил о случившемся, защищал репутацию семьи или имел личный интерес в том, чтобы Райли получила высшую меру наказания. Любая из этих причин в равной степени обескураживала Шарлотту. Они же семья, чёрт побери. На кону стоит жизнь родного человека, почему бы не напрячь память? Неужели честь семьи стоит дороже жизни? О третьем варианте защитница вообще предпочитала не думать. Разве мог прожигавший жизнь старик оставить приличное наследство? Даже если бы и оставил, то Райли с её пожизненным заключением оно вряд ли бы потребовалось.

За окном уже стемнело. Шарлотта, поглощённая своими мыслями, сидела на уютной кухне своей квартиры и смотрела в окно. Она собиралась с силами, чтобы в очередной раз набрать номер Саманты Стоун и снова озвучить свою просьбу. Прошлый разговор не задался. Казалось, Саманта просто не слышала её и отказывалась понимать значимость своего участия в процессе. В голове защитницы не укладывалось, как можно быть настолько равнодушной к судьбе некогда любимой женщины. Да она бы сама на плаху пошла, чтобы спасти жизнь дорогого ей человека. Иногда Шарлотта сама себе казалась романтичной дурой, но лучше быть дурой, чем бессердечной сволочью. Она перевела дыхание и набрала номер.

— …ха, да просто! Я включила наивную дурочку, и все мне поверили. Алло, — раздался в трубке пьяный голос Саманты.

«Это плохо», — подумала Лотта, но откладывать разговор было нельзя.

— Здравствуйте, это снова Шарлотта Дэвис.

— Вы время видели? — возмущённо спросила она.