Тревожная ночь

— Слышал, Коля, как глухо отозвалось железо? Здесь трещина в рычаге. Надо сменить рычаг! — Он быстро отвинтил гайки, передав их Перепелкину.

Коля выполнял все более и более ответственные поручения комбайнера, а под конец осмотра всей машины Кустов сказал:

— Теперь ставь свои решета и приспособления.

И сердце Коли сделало несколько лишних ударов. Перепелкину стало жарко. Ведь Кузьма Ильич сказал Коле: «свои приспособления».

Ставить приспособления было трудно. Сюда ли этот болт? Туда ли эту раму? Кустова поблизости не было. Он пошел к трактористу… Помогал Коле только чертеж.

Когда Коля установил приспособление для работы на уклоне, он поднялся на мостик комбайна и закричал:

— Кузьма Ильич! Готово!

15. «ЭТО ГРУЗИНЫ…»

Конечно, это очень не просто — косить полегший хлеб. В этих случаях Кустов старался идти поперек полегания, как бы против шерсти, и притом на самом низком срезе. А при этом должно быть особое чутье: чуть малейшая неровность почвы — верти штурвал, поднимай ножи.

Когда кончили косить на обрыве, Перепелкин спросил Кустова:

— Ну, как оно получилось?

— Собрали будто бы все, — сказал Кузьма Ильич. — И потерь нет. А то зачем же было возиться с приспособлением?.. — Он запнулся, посмотрел на Колю и на стоящих рядом копнильщиц.

Перепелкин не выдержал этого взгляда и опустил голову.

— Так вот, — продолжал Кустов, — Коля Перепелкин помог нам хорошо убрать хлеба на склоне. Помог тем, что предложил чертеж хорошего приспособления.

— Это грузины, — тихо сказал Николай.

— Знаю. — Кустов подошел к Перепелкину и сказал тоже тихо, так, что только Николай его слышал: — Знаю. Но я не знал, что у грузинских механизаторов есть такое приспособление. А ты не знал, что лучше всегда говорить правду. Теперь знаешь. Так я говорю?

— Так, — сказал Перепелкин.

На этом можно было бы и кончить рассказ о злоключениях паренька из станицы Солнечной — Коли Перепелкина, если бы с ним через некоторое время не произошла еще одна история.

16. БЕДА НЕ ЗА ГОРАМИ

Дожди сменились жарой. Да какой!

Каляга приехал в соседний колхоз «Рассвет», где снова работал младшим счетоводом неудавшийся весовщик Красноштан, и вошел в здание правления.

— Здравствуйте! — сказал Каляга. Федор Пантелеймонович даже не повернулся: он скручивал цигарку из газетной бумаги. Вся его фигура даже со спины выражала сосредоточенность.

— Здоровеньки булы!

— Председателя не видели?

— Не. Мне некогда. Заявки вот, — Красноштан махнул рукой, в которой была цигарка, и просыпал из нее махорку на стол. — Видите, сколько заявок. Писать надо. А когда?

Каляга вышел. Он пересек ток, миновал пожарную доску, на которой висел одинокий багор, и пошел прямо к комбайну. Дорогой он несколько раз пригибался к земле, проверял работу комбайнеров. Дмитрий Акимович думал при этом: «В колхозе «Рассвет» хорошо люди работают. С азартом. Хлеба взяты под самый корешок — поле не скошено, а словно побрито».

Сзади затарахтел мотоцикл, обдав Калягу пылью.

Дмитрий Акимович чихнул и замахал руками, отгоняя облако пыли, словно тучу назойливых мух.

Мотоцикл пронесся стремительно. Вот его уже за пылью и не видно и не слышно, но зато сильнее стал доноситься рокот комбайна.

«Что это он?» — подумал Каляга.

Действительно, комбайн тарахтел и трещал, словно мотоцикл. Обычно же гул работающего комбайна напоминает ритмичный рокот самолета.

Каляга поравнялся с идущим к нему комбайном на прицепе у трактора. Трактор шел на всем газу. За комбайном на соломокопнителе мелькали руки женщин. Моторы работали на всю мощность, аж искры летели!

Доводилось ли вам видеть гонки мотоциклистов? Машины мчатся на огромных скоростях, водители не сидят в седле, а будто лежат ничком, моторы трещат вовсю. И все сделано для того, чтобы выжать из машины самую большую скорость. Во время гонок мотоциклистов это оправдано. Но при работе на комбайнах…

— Портнов! — закричал Каляга. — Стой! Сто-ой!

Куда там! Весь агрегат — трактор, комбайн и копнитель — пронесся мимо Дмитрия Акимовича в грохоте и пыли. Никто не услышал крика Каляги.

И Дмитрий Акимович понял, почему так трещали комбайн и трактор. В страдную пору на выхлопных трубах двигателя комбайна и, трактора обычно устанавливают специальные искрогасители: они-то, как глушители, смягчают шум мотора.

На комбайне Портнова искрогасителей не было. А ведь сухой хлеб на корню да такие же сухие солома и полова легко воспламеняются.

Пожар в поле в сухую погоду очень опасен. Чтобы не допустить «красного петуха», строгие правила уборки хлебов требуют: обязательно устанавливать искрогасители, тщательно очищать выхлопные трубы, после работы отводить машины на опаханные участки — ведь вспаханная земля не загорится, как сухая стерня.