Тревожная осень

– Здравствуйте, Андрей Семенович, – проворковал вежливый баритон. – Меня зовут Василий Михайлович, вам должна была рассказать обо мне Александра Алексеевна.

– Да-да, я понял, – не очень вежливо перебил его Андрей Семенович. – Слушаю вас, Василий Михайлович.

– Как вам понравились мои израильские коллеги? – начал баритон.

– Ну как они могли мне понравиться? Пять мужиков и ни одной девушки. Я вообще придерживаюсь обычной ориентации, несмотря на свои хвори. А у вас какие-нибудь немецкие коллеги есть? – задиристо спросил Андрей Семенович.

– Что ж, хозяин – барин. Если говорить о Германии, обычно с такими проблемами, как у вас, мы боремся в университетской клинике города Грюнберга. Профессор Везер – прекрасный хирург, специализируется на операциях подобного типа.

– Вот, уже теплее, профессор. А какие условия?

Андрей Семенович имел в виду не материальные вещи. Но баритон сразу оживился – чувствовалось, окунулся в свою стихию.

– Операция будет стоить двадцать тысяч наличными и где-то на четыре тысячи больше, если по безналу. Обналичка, сами понимаете, чего-то стоит.

Андрей Семенович не занимался обналичкой и не использовал сероконвертные зарплаты. Он всегда с гордостью говорил: «У нас достаточно хорошие головы, чтобы заработать на налоги для государства». Искренне верил, что каждый гражданин должен платить налоги, иначе и на скудную зарплату для милиции не хватит. А без нее, даже такой, как сегодня, кранты. И это коснется всех: и бедных, и богатых. Но как бизнесмен, вращающийся в определенных кругах, он знал стоимость обналички. Поэтому оценка почетного профессора казалось смешной. Однако Андрей Семенович решил дослушать до конца, чтобы получить больше информации.

– В эту сумму входит стоимость не только операции, но и авиаперелета эконом-классом, трансфера аэропорт – госпиталь и обратно, постоянного сопровождения нашим врачом, если нужно – в круглосуточном режиме. Вероятно, вы захотите взять с собой родственников, например жену. Пожалуйста! Тогда цена увеличится тысяч на пять. Вашей супруге мы можем устроить прекрасный шопинг.

Тут Андрей Семенович не выдержал:

– Вы что, считаете возможным такое совмещение – операция для меня и шопинг для жены? Да она ни в какой магазин не пойдет. Это кощунство.

Баритон осекся, но пауза была недолгой. Видать, профессор – крепкий орешек.

– А что такого, батенька? – вальяжно продолжал он. – С месяц назад по такому же поводу, как у вас, мы возили оперировать к профессору Везеру одного замминистра. Его сопровождали жена и дочь, так они накупили товаров тысяч на двадцать пять евро. А пациенту под присмотром нашего доктора сделали прекрасную операцию. Через десять дней он уже ловил щук на Финском заливе. Меня, правда, с собой не взял.

«И правильно сделал», – подумал Андрей Семенович и тут же вспомнил, как Жизнев говорил ему, что после операции нужно минимум две недели провести в больнице. Жизневу он почему-то верил больше, чем профессору.

Дымов почувствовал, что пора заканчивать разговор, иначе у него поднимется давление. Поэтому спросил:

– Скажите, профессор, а почему такая разница между суммами оплаты наличным и безналичным путем? Я понимаю, что вы, может быть, свою часть хотите получить наличными. Ничего не имею против. Но профессор Везер и сама больница – они что, тоже хотят получить за оказанные услуги «под столом»? Как я понимаю, чтобы не платить с полученного налоги? Это, правда, не мой вопрос. Пусть на эту тему голова болит у профессора и немецких налоговых органов. Меня волнует другое: я при такой системе оплаты буду чем-то вроде «левого» больного?

На этот раз последовала более долгая пауза, а когда голос у профессора снова прорезался, он звучал гораздо менее баритонисто:

– Видите ли, Андрей Семенович…

Стоило только на яйца наступить, так уж и не «батенька», – отметил про себя Дымов.

– У нас есть разные детали и методы, которые, как бы объяснить подоступнее…

– А не надо объяснять. По трем причинам. Во-первых, меня это не касается. Во-вторых, мне это неинтересно. В-третьих, ко всему прочему, я еще и тупой. Так что дайте мне денек подумать, и тогда созвонимся.

– Вы не думайте ни о чем плохом, – уже совсем без вальяжности встрепенулся баритон. Впрочем, баритон совсем уже куда-то исчез, и трубка теперь говорила заискивающим фальцетом: – Если для вас это принципиально, несомненно, вы можете сделать безналичный платеж с вашего счета в российском или зарубежном банке.

– Нет у меня счета за рубежом. Все, созвонимся послезавтра, – и Андрей Семенович повесил трубку.

Ясно, это не вариант. Если маленькая ложь рождает большое недоверие, что должна родить ложь типа рассказа о ловле щук в Финском заливе через десять дней после операции? С шопингом еще куда ни шло. В его семье такое невозможно, но семьи бывают разные. Допустим, некоторые жены могут спокойно шляться по магазинам, пока муж лежит на операционном столе. Но мухлеж с оплатой операции, с точки зрения Андрея Семеновича, – веская причина отказаться от их услуг.