Тревожное торжество

– Вы напрасно сомневаетесь, – воскликнула Светлана, встряхивая кудряшками. – Юлия счастлива, я своими глазами видела. А Павел Сергеевич просто млеет от нее.

– Раз млеет, значит, скоро поправится, – многозначительно обронила Людмила и попросила: – Света, отправьте это фото на мой телефон. Я завтра переброшу его на компьютер, чтобы крупно распечатать на принтере.

После того, как Светлана выполнила ее просьбу, она поднялась со стула, направилась в гостевую комнату, чтобы приготовить гостям постель.

Уложив их, Адаевские перешли в свою спальню:

– Ну и дела, – подпрыгнул кадык Анатолия. – Ты знаешь, Аспенскому я ничего говорить не стану, пока сам не разберусь до конца.

– Позвони Павлу, – посоветовала Людмила, раздеваясь.

– Поздно уже. Хотя влюбленные часов не наблюдают, – сказал и достал телефон.

Хавин взял трубку сразу. Адаевский опять прогнал по горлу кадык:

– Паша, по фото я понял, что я чего-то не знаю.

– Теперь знаешь, Толя, – отозвался Хавин. – Я сделал предложение Юлии. Она согласилась.

– А ее муж?

– Толя, ты становишься брюзгой.

– Прости, Паша, наверно, старею.

– Муж все знает, а больше пока никому и знать не надо. Выйду из больницы, и устроим дела, как положено.

– Понял, – произнес Анатолий, – тогда выздоравливай быстрее.

Хавин отключил телефон. Анатолий задумчиво глянул на жену, медленно стащил через голову футболку:

– Надо выспаться, а то в голове каша, сложно все сразу переварить.

– Поживем – увидим, – отозвалась Людмила, укладываясь в постель.

Часть четвертая

34

В это утро Истровская проснулась рано. Рядом на подушке сопел плечистый крепыш – один из мелких предпринимателей в городе. Алла с вечера подхватила его в ресторане, заметив, как он поглядывал на нее маслеными глазками.

– Боря, подъем! – растолкала. – Хватит сопеть! Все проспишь!

Тот подхватился, спросонок вспоминая, что всю ночь Истровская не давала ему передохнуть. Лишь в пятом часу утра прижался головой к подушке и отключился.

– Ты что, дрыхнуть сюда пришел? – Алла снова ткнула его в бок. – Займись своим прямым делом! А если уже испускаешь дух, тогда сматывай удочки!

– Это я-то дух испускаю? – ощетинился крепыш и навалился на Истровскую. Старался изо всех сил, пыхтел и крякал, пока Алла не оттолкнула его, раскидавшись по постели.

Но через полчаса она, как ни в чем не бывало, вскочила с кровати, накинула на плечи халатик и столкнула на пол Борю. Его ноги долго не попадали в брюки, глаза продолжали спать, а в голове была пустота. Наконец собрался и тут же был выставлен за дверь. Окончательно приходил в себя на лестничной площадке.

Алла юркнула под душ и старательно смыла с себя все запахи, оставшиеся после Бори. Потом оделась и набрала телефон Валентина. Тот не ответил. Не зная, вернулся ли он из Москвы, она нетерпеливо сорвалась с места, влезла в узкую юбку и короткий топ с одной мыслью немедленно проверить его квартиру. Скоро стояла перед дверью и нажимала кнопку звонка. А в голову закрадывалась другая мысль, что стоило бы сначала проверить у Кристины. Эта мысль вызывала раздражение, и Алла продолжала давить на кнопку. И вот удача. Замок изнутри щелкнул и дверь подалась. Валентин в трусах и по пояс голый встретил бегающим взглядом.

Истровская не успела ничего сказать, он набросился на нее и стал срывать одежду. Глаза стали злыми и отрешенными. Алла охотно помогла. Раздев, Валентин подхватил ее, шагнул в комнату и бросил женщину на постель. Словно был не в себе, как будто хотел растерзать Аллу на части.

Она испытала удовлетворение, ибо любила ярость в постели. Ей нравилось гореть, как в огне.

А потом, отдыхая, спросила о Юлии:

– Ты привез ее?

– Нет.

– Почему? Ты обязан был это сделать! – Она возмущенно села на кровати. – Или тебе устраивает роль рогоносца? – взвизгнула взбешенно, видя, что не все пошло так, как она планировала.

– Я сделал иначе, – устало отозвался Валентин. – Я опозорил ее, я доказал ей, что она шлюха.

– Ей? – скривилась Алла. – А Павлу ты это показал?

Валентин долго молча смотрел в потолок, прежде чем ответить:

– Он в больнице. Он сделал ей предложение.

– Вот как? – передернулась Истровская, это был не тот ответ, который она хотела услышать. Ее красивые губы мелко задрожали. – Предложение? И ты спокойно говоришь об этом! – негодование взорвало Аллу, началась истерика.

Валентин соскочил с кровати, расставил ноги, навис над нею, закричал:

– Заткни рот! Не дави мне на уши!

– На твоем месте я бы убила ее и его! – вдруг вырвалось у Истровской, в глазах вспыхнула ярость, а ногти вонзились в тело Валентина.

Он ощутил резкую боль и нервно отбросил ее руки: