Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария

Правило — это бдение монаха, которое у каждого имеет свою продолжительность и особенности. Понятно, что речь идет не об общих церковных бдениях, представляющих собой нечто другое — общее предстояние пред Богом. Правило — это бдение, которое мы совершаем каждый день в своей келье, это сердцевина нашего бытия, самая тонкая и важная часть монашеской жизни. Правило показывает, имеем мы в себе Бога или не имеем, есть у нас расположение Его стяжать или нет. Тот, у кого нет правила, несомненно, обманывает сам себя, полагая, будто имеет Святого Духа. Нет Святого Духа, действующего и говорящего в нас, если у нас нет ночного правила. А если подходящих условий для него нет, то, по меньшей мере, должно быть желание и жажда их создать, чтобы когда-нибудь мы могли проводить ночь в молитве и бдении. Бог увидит наше желание и исполнит его.

Когда же следует совершать правило и когда отдыхать? Что касается вопроса об отдыхе, здесь существует множество разнообразных подходов. Иные отцы спали немного утром, иные — немного вечером, а иные всего

один час в сутки. Кто-то спал по три часа, кто-то по шесть, семь, каждый соответственно своей выносливости, образу жизни и учению своих наставников. Правило, эта ночная литургия, несомненно, просвещает душу и соединяет ее с Богом. Во время бдения человек просвещается, его мысль очищается, помыслы убегают, ум остается наедине с собой, так что может простираться, восходить к Богу, радоваться Ему, любить Его, познавать Его, потому что это уже его Бог, а не какой-то Бог неведомый. Но пусть даже пока наш Бог нам неведом — мы, конечно, не оставим своего бдения. Будем уставать, будем мучиться, чтобы жить вместе с Ним.

Если у древних афинян был алтарь, посвященный неведомому Богу, то тем более он есть у нас. По правде говоря, для большинства людей Бог неведом, Он за облаками, во мраке. Он Бог, Которого мы не чувствуем, близость Которого не переживаем, не осознаем. Именно поэтому духовная жизнь для нас и трудна. Поэтому мы и не можем подолгу беседовать с Богом на бдении, поэтому и не можем сосредоточенно пребывать на богослужении. Мы не чувствуем Бога, не знаем Его, не любим, Бог не вызывает у нас трепета, ничего для нас не значит. Молитва и бдение для большинства людей, а иной раз и для монахов — это густой мрак.

Несмотря на все это, просвещение души и единение с Богом, то есть стяжание личностного Бога, совершается именно во время молитвенного правила. Это суровые часы, потому что у нас Бога нет, но мы призваны Его стяжать. Конечно, Бог существует. Мы знаем, что Он в нашем существе, в атмосфере, монастыре, Он «везде сый». Но при всем этом мы живем как безбожники в мире, мы ничем не лучше грешников, мытарей, блудниц и преступников. И даже если мы праведны с головы до ног, вопрос в другом: есть ли у меня лично Бог, служу ли я Богу, видел ли Его, познал ли я Его, просветил ли меня Бог? Речь идет о том, насколько мое бытие причастно жизни Бога, а не о моих мечтаниях, в которых мне может представляться, будто Бог говорит со мной и что-то мне открывает.

Поскольку, как правило, Бога у нас нет, мы волейневолей понимаем, что наша молитва будет подвигом, борьбой. Представьте, как поджаривается мясо на решетке для жарки, как с него капает кровь, распространяется запах жареного. Вот такой «решеткой» становится для нас правило: мы приносим в жертву самих себя, с болью подвизаемся, отдаем свою ночь, свою жалкую жизнь, свой грех, свою священную жажду Бога. Все это мы кладем на «решетку» молитвы и так становимся жертвой Христовой. Если я не чувствую Бога, то по крайней мере буду приносить себя в жертву Ему и так стоять пред Ним. Бог видит эту жертву, видит, что я становлюсь ради Него мучеником. Приведите Мне мучеников, — говорит Господь. Так и я становлюсь мучеником, которого Церковь приводит в эту келью — кладет на решетку для жарки; среди мрака, горечи, слепоты, безумия и неведения я приношу себя в жертву Богу.

Правило — центр духовной жизни. И мы видим, что святые отцы предлагают много способов бдения в соответствии с тем, какой дух был в каждом из них, где и когда они жили. Один всю ночь проводил стоя. Иной читал Псалтирь, иной произносил только: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», иной два, три часа читал Священное Писание коленопреклоненно, а ктото и стоя, иной читал перед иконами Ветхий Завет, или Евангелие, или псалмы. Иной перетаскивал с места на место камни. Каждый подвизался как мог. Отцы изыскивали тысячи способов, чтобы преодолеть стену, отделяющую их от Бога. В общежительном монастыре, чтобы встречаться, соединяться в Духе, нам нужно находиться в некоем общем пространстве, которым и является бдение. В этом общем пространстве один может стоять выше, другой ниже, соответственно тому, в какой мере он принял Духа в свой ум и сердце, соответственно своей способности подвизаться и вмещать Святого Духа.