Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария

Поэтому Церковь не перестает выделять полуночное время. Она составила чинопоследование полунощницы и все свои службы связала с полночью. У того, кто не пренебрегает полуночным временем, жизнь становится очень легкой. Тогда Бог, Бог милосердный, сможет встретить тебя, а не оставит утомляться напрасно, как ты нередко думаешь.

Итак, я нахожусь в атмосфере радости, целодневного и целонощного трезвения, я придаю особенное значение моему правилу. А правило является не каким-то мирским времяпрепровождением, не средоточием моих пожеланий, не самообольщением, но истинной встречей с Богом или даже настоящей печью, охватывающим меня пламенем, всесожжением, совершенной жертвой Богу. Как же я должен предстоять пред Богом во время бдения?

Конечно, когда человек начинает это делание, его одолевает сонливость, он чувствует тяготу, неверие, уныние, считает, что он никчемен, что в своей жизни он никогда ничего не сделал и не сделает. Это обычное дело для того, кто приступает к бдению. Может быть такое, что и семидесятилетний монах еще не начинал совершать «литургию» в аскетическом смысле слова, потому что, допустим, привык высыпаться, а потом вставать на молитву. Или он смирился с тем, что правило — это нечто формальное: прочитал четыреста молитв по четкам, сделал триста поклонов, немного почитал — и порядок. Конечно, это лучше, чем ничего. Такое состояние хотя бы напоминает ему, что у него нет Бога. Но этого, конечно, недостаточно. Бдение должно совершаться тем способом, которым его требует совершать Церковь и который помогает человеку предстать пред Богом.

Некоторые считают, что во время бдения им нужно много читать, некоторые — что им нужно много молиться, третьи полагают, что Бог должен даровать им видения, голоса, созерцания, чтобы доказать, что Он существует и что Он их любит. Все это, без сомнения, крайности, которыми пользуется враг, чтобы нас поглотить.

Как же нам все-таки предстоять пред Богом? Прежде всего, мы предстоим пред Ним просто как Его чада. Наше бдение — это время нашей любви к Богу. Как у мирских людей есть часы, когда они хотят любить и ощущать себя любимыми, так и у нас есть часы, которые мы проживаем со Христом, часы, когда мы ждем Его и Он ждет нас, когда мы пытаемся показать Ему свою любовь тем образом, который Ему понятен. Мое сердце ты покоришь, если принесешь мне сладостей. Другого ты покоришь тем, что принесешь ему какую-либо книгу, а если принесешь ему сладкое, то цели не достигнешь. Так и Бог: Он хочет, чтобы ты Ему принес Его дары, дарования, которые Ему понятны. К тому же, поскольку наша душа немощна и ее сотрясают бури и поскольку существует противник рыкающий, нашей душе нужно подкрепление, нужен способ превозмогать саму себя, побеждать и радоваться Богу. Поэтому скажем о некоторых очень простых вещах.

Первое, чего я должен добиться, после того как встану на бдение, — это проснуться. Как это сделать? Кто-то делает поклоны, кто-то намачивает голову, освежает водой глаза, кто-то выходит из кельи и прохаживается по монастырю или, если он пустынник, гуляет по горам. И у святых отцов также было много способов проснуться ночью. Одни просили, чтобы стучали к ним в дверь. Другие клали на себя какой-нибудь предмет, например шар, от падения которого они просыпались. Другим хватало какой-нибудь булавки, которая падала бы с их одежды, или из их рук, или с основания свечи, которую они зажигали: свеча догорала, булавка падала — и они просыпались.

Сон — это раб, с которым ты можешь делать что хочешь. Когда мы хотим — зовем своего раба, когда хотим — говорим ему: «Пойди сейчас отдохни, а когда ты мне понадобишься, я тебя снова позову». Сон умеет подчиняться человеку, но подчиняется ли человек своему хозяину — Богу? Дикие звери подчиняются Богу и своему хозяину. Неужели сон не подчинится человеку? Достаточно каждому из нас определить свои возможности на сегодняшний день и меру сна для себя, потому что продолжительность его может меняться. Сейчас мне надо спать восемь часов, а через год, может быть, пять, а потом три. Если вдруг через три года я заболею, то буду нуждаться в шести часах. Мы должны быть смиренными, то есть стремиться исполнять не свою волю и желания, но то, что нам позволяют исполнить обстоятельства, сложившиеся в данный момент.