Трезвый дневник. Что стало с той, которая выпивала по 1000 бутылок в год

Мы не использовали слово «феминизм» – придирчивый термин более ранних поколений, как «роста самосознания» или ERA[47] – но подразумевали, что идем наравне с мальчиками. Спорим с ними. Бросаем вызов их идеям о полах и Эрнесте Хемингуэе, потому что они держали в своих руках мегафон слишком долго и нам надо было побороть их и перехватить власть. Я даже пользовалась духами. Мужским Calvin Klein’s Obsession. Этот дубово-мускусный аромат давал острые ощущения.

Но мои знания на тему женщин и власти совершенно не распространялись на поведение в классе. Я не поднимала руку, когда знала ответ на вопрос. В процессе семинара по холокосту я получила оценку C («удовлетворительно») по литературе, потому что не могла заставить себя открыть рот, несмотря на то что участвовала в обсуждении примерно четверть класса. Однажды я столкнулась в кампусе с этой преподавательницей. У нее были дреды и насмешливая улыбка. Я и не представляла, что профессора могут быть такими классными. Мы поболтали некоторое время, и вдруг она сказала:

– Не понимаю. Почему ты никогда не вступаешь в разговор в классе?

Я покраснела и ответила:

– Я стесняюсь.

– Не стоит, – сказала она.

Нет, не стоит. Мне это не нужно. И на балконе своей квартиры я не стеснялась. Под покровом ночи и с поддержкой больших банок пива я была полна неподдельного пламени. Мне понравился привкус убежденности во рту.

Глупости. Ты ошибаешься. Докажи.

Мне надоело раболепствовать перед мужчинами. Потакать их эго. Аккуратно складывать их трусы. Я собиралась разбить бутылки о стену и, черт возьми, убирать их на этот раз должен был кто-то другой! Я перестала торчать перед зеркалом, наводя марафет и укладывая волосы феном. Я носила одежду, которая пахла корзиной для грязного белья и сигаретами, и мне казалось, что мужчины в восторге от этой новой, раскованной личности. Они говорили: «Нам нравятся сильные женщины». Они говорили: «Будь собой». Итак, смотрите теперь на женщину с банкой пива и бесконечной сигаретой. Никаких больше сердечек, нарисованных в тетрадях. Никаких больше влюбленностей в каждого мальчика, взглянувшего в твою сторону в классе биологии. Но вот попасть в постель – это была совсем другая тема.

То, что Матео и я сделали ночью. Мы незаметно проскользнули в мою спальню, пока вечеринка шла полным ходом, и сорвали друг с друга одежду в буйной страсти. Я долго задавалась вопросом – каково будет переспать с кем-то еще, кроме Майлза. Вести кончиком носа по его рыхлому животу, мягкому как пузо щенка, и ниже – в заросли жестких коротких волос. Но я не могу сказать, на что был похож секс с Матео, потому что все, что у меня было на следующий день, – вспышка секунд на пять: я сверху, мои руки у него на груди и мои развевающиеся волосы. Говорят, я кричала. Слышимая часть возбуждения, легко проникающая через хлипкие стены квартиры.

– Мне явно не надо спрашивать, получила ли ты удовольствие, – заметила Тара, моя соседка по комнате, на следующий день за кофе.

Но на самом деле это было бы отличным вопросом. Только вот ответа на него у меня не было.

Мне понравилась идея быть «опытной». Мне было 16 лет, когда Майлз и я занялись сексом. Никакие блестки не взрывались фонтанами, никакие голуби не взлетали в воздух. На деле это больше походило на шар для боулинга, запихнутый в мое влагалище (но очень милый и полный любви шар для боулинга). Я обожала Майлза. Но наши сексуальные желания работали на разных громкостях. Мои походили на негромкий шум от радио. А его звук был включен на полную.

Но ведь такие парни-подростки обычно и есть, верно? Они готовы оприходовать что угодно. Хоть мебель, хоть пол. Их члены – волшебные палочки, постоянно чующие золото в чужих трусах. Что до меня… Мне нужны были мягкие поглаживания и нежные поцелуи, и те ночи для меня могли бы быть немного более богатыми на обмен слюной и объятия.

Я не была скромницей или чем-то подобным. В старшей школе такое считалось пятном на репутации.

Не будь недотрогой. Парни шутили о таких девушках, мол, они так фригидны, что их коленки сшиты друг с другом, а языки сидят во рту, как ленивые слизняки, когда ты пытаешься их поцеловать. Я не собиралась быть такой. Мой язык превосходно двигался. Мой лифчик падал на пол со свистом. Я притягивала парня ближе, позволяя ему скользить по моему телу, и под его поцелуями по мне будто проходило электричество. Но вот затем…

Что было после?

Не скажу, что имитировала оргазм. Это звучит как что-то преднамеренное. Будто бы я точно знала, как ощущается оргазм и целеустремленно притворялась, что у меня как раз он. Нет. Это было, скорее, так: оргазмы случаются, когда ты с мужчиной. Сейчас ты с мужчиной. Значит, у тебя оргазм? Вероятнее всего!