Трезвый дневник. Что стало с той, которая выпивала по 1000 бутылок в год

Я звонила матери каждый вечер, после того как возвращалась с работы. Это был мой способ держаться с шести вечера до полуночи.

– Как у тебя дела? – спросила она чересчур бодро.

– Нормально, – ответила я, хотя по моему голосу было понятно, что это не так. Наши разговоры не были интересными. Я чувствовала, как она напряженно придумывает, что сказать.

– Ты пишешь? – спросила она.

– Нет, – ответила я.

– Ты не думала о том, чтобы снова начать ходить на терапию или собрания? – спросила она.

– Нет, – сказала я. Мама меня не понимала. В этом моменте не было положительной подоплеки.

Меня тошнило от глупых собраний анонимных алкоголиков (далее – АА). На протяжении последних двух лет я периодически их посещала: сначала несколько месяцев ходила в одну группу, затем исчезала, чтобы уйти в запой, а после находила другое место, где я снова была новичком. (Возвращение к трезвой жизни может напоминать ад, но благодаря ему я побывала в лучшем туре по нью-йоркским церквям.)

Я приходила на пять минут позже и уходила на пять минут раньше, чтобы избежать той части собрания, где все держатся за руки. Мне казалось, что лазеры смерти прострелят мои пальцы, если я услышу еще хоть одного человека, говорящего о великолепии трезвой жизни. Трезвость – это полный отстой. Однажды один парень потерял терпение: «Я ненавижу эту группу, я ненавижу ловушку, в которую вы меня загнали. Это секта, и я ненавижу каждую минуту, которую здесь провожу».

Мне он понравился.

В моем отвращении к встречам АА странно то, что они мне уже однажды помогли. Когда мне было 25 лет, я случайно встретилась с товарищем по бутылке, которому удалось прийти к трезвой жизни. Я не могла поверить, что он бросил пить. Раньше мы с ним сидели до закрытия баров. «Еще одну!» – кричали мы, осушив очередную бутылку, и продолжали пить до победного.

Однако теперь его щеки, когда-то впалые, были румяными. «Пойдем со мной на собрание», – сказал он, и я пошла.

Больше всего первое собрание запомнилось мне страхом перед необходимостью поставить на себе клеймо. Я смотрела фильмы на эту тему и знала об этом великом и неизбежном моменте: «Я Сара, и я алкоголик».

В течение нескольких недель я пыталась разобраться с этой проблемой. Что значит быть алкоголиком? Если я скажу, что я алкоголик, но на самом деле им не являюсь, как я смогу изменить свой ответ?

Диагноз «алкоголизм» вы ставите себе сами. Наука не использует для этой цели биопсию, и вы не можете купить набор для диагностики алкоголизма в супермаркете.

Врачи и друзья могут высказывать свое мнение, и вы можете пройти сотни онлайн-тестов, но вы лишь нутром почуете, алкоголик вы или нет.

Я почувствовала это, хотя признанию было тяжело сорваться с моих губ. Я прочла «Большую книгу Анонимных Алкоголиков», книгу мудрости, и испытала от осознания правды такой шок, что мне казалось, будто меня бросили на забор под напряжением. Другие люди тоже отказываются от крепкого алкоголя? Они перестают пить все спиртное, кроме пива? Я пришла в клуб АА благодаря книге, и многие в нашей группе оказались там так же. Билл Уилсон провел вечер с бывшим собутыльником, который оставался трезв, и их встреча стала для него первым шагом к прозрению. Если этот парень может не пить, то и я смогу. Собрания АА окутаны для меня тайной, но их можно описать следующим образом: два или более пьяницы разговаривают друг с другом в одной комнате.

После той первой встречи с моим другом я решила попробовать. У меня был не самый решительный настрой. Я сидела сзади со скрещенными на груди руками и фыркала над глупыми слоганами: «Один день – одна победа», «Отпусти алкоголь и впусти Господа». Я мысленно спорила практически со всеми, кто выступал (обычно я одерживала победу).