Трезвый дневник. Что стало с той, которая выпивала по 1000 бутылок в год

Собрания мне помогли. Я не пила полтора года, что невероятно долго для 25-летней девушки. В тех комнатах я услышала незабываемые истории. Они тронули меня, хотя я сама этого не ожидала. Тем не менее я так и не смогла вписаться в коллектив. Несколько членов группы с церковными улыбками на лицах однажды пригласили меня на обед. Мы уселись в той же закусочной, куда мы с университетскими друзьями приходили после веселой ночи: тогда наша одежда пахла сигаретным дымом, а волосы свидетельствовали о сексе без обязательств. Теперь я молилась, чтобы никто не увидел меня здесь с этими товарищами среднего возраста. Я запихивала имбирные блинчики в рот и заставляла себя смеяться над их шутками, переживая, что трезвость будет именно такой: длинной чередой блинов на обед в компании людей, рядом с которыми я чувствовала себя старой и обычной. Я предпочитала ощущать себя молодой и неординарной.

Когда в 27 лет я решила снова начать пить, ничто не могло убедить меня остаться в группе. Ничто не могло удержать меня от бурлящего океана, в который я вновь решила окунуться.

Для женщины, в которой живет надежда, логика – очень слабый противник.

Да, я признавала, что я алкоголик и в глубине души понимала, что пью не так, как другие люди. Но я также думала, что если я все буду делать правильно, то у меня впереди будет еще 10 лет. Еще десять лет пьянства – это большой срок!

Со временем я начала задумываться, не слишком ли остро я реагировала на все, что было связано с собраниями АА. В этом заключается одна из наиболее типичных черт двоемыслия алкоголиков, которая особенно разрушительна, поскольку нет точного способа выяснить, действительно ли человек слишком остро на все реагирует или же он просто глубоко застрял в отрицании. Ко мне относился второй вариант, но мне было всего 27 лет. Я нашла окошко, в котором мелькала возможность, и – бульк! – снова устремилась в бездну.

«Возможно, я когда-нибудь туда вернусь», – сказала я другу, но не была уверена, что и правда имею это в виду, потому что прошло уже почти 10 лет, а я все еще думала: «Да пошло оно все!»

Да пошло оно. На протяжении многих лет мое отношение к клубу АА было именно таким, хотя это место протянуло мне руку помощи, когда я была на коленях. Однако профессиональное пьянство заставляет вас отдалиться от образа девушки на складном стуле, которая испытывала душевную боль и дрожала. Я никогда не отзывалась плохо об АА после своего ухода и могла посоветовать ходить на собрания другим людям, но думала, что мне это не подходит. Это как рекомендовать другу отказаться от кисломолочных продуктов, а самой при этом жевать большой кусок сыра чеддер.

В течение следующих 10 лет пьянства меня тянуло ко всем книгам и журналам, в которых рассказывалось о человеке, пившем слишком много. Ничто не доставляло мне такого удовольствия, как истории о моральном разложении. Я трижды читала книгу Кэролайн Напп «Пьянство: история любви», и каждый раз на моих глазах были слезы, а в руках – бокал белого вина. Белое вино было любимым напитком Напп, и она настолько красноречиво его описывала, что я думала: «Да, да, она все понимает». Затем она бросила пить и стала ходить на собрания АА, думая: «Да ладно! Разве нет другого пути?»

Другого пути. Теперь я знаю, что он есть, потому что я слышала так много историй. Историй тех, которые бросили пить самостоятельно. Тех, кто нашел другой выход. Мне тоже нужно было попытаться. Мне было необходимо попробовать все способы: наладить распорядок дня, научиться пить умеренно, применить метод самопомощи Дэвида Фостера Уоллеса[72] – чтобы наверняка убедиться в том, что я не справлюсь самостоятельно.

Кстати, тот парень, который привел меня в клуб анонимных алкоголиков, тоже снова начал пить вскоре после меня. Он женился и стал отцом. Тем не менее в среднем возрасте он пил уже не так, как в 20 с хвостиком, хотя иногда бывает наоборот. Если изучить статистику, вы увидите, что люди начинают меньше пить после рождения детей. Они уже не могут продолжать.

«Хочешь перестать пить, роди ребенка!» – сказала мне подруга.

Я держала в голове эти слова до 30 с чем-то лет. Я знала, что определенные обстоятельства наступят и заставят меня измениться. Я выйду замуж и затем брошу пить. Я рожу ребенка и затем брошу пить. Однако каждая возможность изменить мои привычки – ответственная работа, финансовые трудности – становилась для меня поводом пить больше, а не меньше. И я знала, что рождение детей останавливает не всех. Алкоголь становится частью новой жизни. Он мигрирует из баров в гостиные, ванные и пустые гаражи. Люди пьют после того, как ребенок ляжет спать. Я начала подозревать, что дети меня не остановят. Ничто не могло этого сделать.