Три Анны

– Я от вас этих слов не слышала! – решительно отстранилась от неё Дымова, усаживаясь за письменный стол. – И прошу вас серьёзно обдумать наш разговор, если хотите спокойно вырастить ребёнка. – Дымова выразительно кивнула на Анин круглый животик, обтянутый коричневым сарафаном и постучала карандашом по столу. – Идите Саянова. Я и так вам слишком много сказала.

По недовольному лицу Дымовой и её беспокойно заметавшимся рукам Аня поняла, что от неё ждали совсем другого ответа, но перебороть себя не могла. Ну, действительно, не вступать же в комсомол лишь для того, чтоб преподавать математику?

«Комсомолец – всегда впереди, комсомолец – беспощадный враг религии, комсомолец – верный сын партии большевиков!» – эти лозунги пугали её своей неколебимой бескомпромиссностью. И если многое в комсомоле она горячо принимала и одобряла, то столь же многое её отпугивало, а двуличничать она не любила. Знакомые и сослуживцы сплошь и рядом вступали в комсомол и партию лишь для того, чтобы получить должность или поступить в университет, но для неё такой поступок казался немыслимым.

Мастер женских причёсок Оля из парикмахерской за углом, не скрывая, хвасталась, что вступила в комсомол потому, что ей дали бесплатный пропуск на вечеринки во Дворец молодёжи, а соседка по квартире Софа Огольцова недавно гордо сообщила, что стала членом партии и собирается учиться в Высшей партийной школе.

– Буду инструктором райкома партии. Оклад хороший, командировочные выписывают, а к праздникам полагается подарок, – громко бахвалилась она соседкам, прочищая новенький керогаз, которым её премировали в честь годовщины Октябрьской революции.

Слава Богу, что муж Анино решение сразу поддержал.

– Ничего, Анютик! Главное, что мы с тобой вместе, – сказал Константин, когда она рассказала ему о разговоре с Дымовой. – Ты права: математику не отменит и не изменит ни одно правительство, а образованные люди нужны всегда. Не в этой школе, так в другой, а не в школе – пойдёшь в проектный институт. Захочешь – вообще сиди дома. Не ломай себя. Проживём.

Рассудительные слова мужа всегда успокаивали её. За ним она чувствовала себя, как за каменной стеной, иронично вспоминая бабу Катю с её пророчеством:

«Не возьмут тебя, Анька, замуж. Чует моё сердце, не возьмут».

«А вот и взяли меня замуж, баба Катя! – иной раз хотелось закричать Ане, да так, чтобы баба Катя обязательно услышала её и улыбнулась, показывая единственный оставшийся во рту зуб. – И сынок у меня есть, Воленька! И всё у меня хорошо!»

На этих словах, Аня, обычно осекалась, потому что боялась сглазить своё хрупкое благополучие в такое беспокойное время.

* * *

Самой ненавистной домашней работой Аня считала варку каши. Она требовала полной сосредоточенности и внимания. Готовить кашу на керосинке – это тебе не в русской печи по-старинке – разгребла по сторонам перегоревшие дрова, сунула чугун поглубже и жди распаренную красавицу, пышущую густым ароматом. У алюминиевой кастрюли дно тонкое, молоко пригорает быстро, поэтому кашу приходится постоянно мешать, неловко держа одной рукой вертлявого Волю, цепляющегося за её волосы. А уж если упустила варево – пиши пропало. Выкипевшее молоко зальёт керосин, по кухне поплывёт запах гари, и соседка по кухонному месту Аглая Сурепкина начнёт демонстративно чихать и закатывать глаза, угрожая упасть в обморок.

Мыть посуду Волюшка тоже особо не давал. Хоть и таращил любопытные глазёнки на мелькание тарелок в тазике и звон чашек, но долго лежать в корыте, куда клала его Аня, заботливо подстелив ватное одеяло, не любил. Скучал, требовательно принимаясь выводить монотонное гудение: «У-у-у-у».

На время сына утихомиривало радио. Когда диктор торжественным голосом объявлял:

– Внимание! Передаём последние новости! – Воля замирал с открытым ртом, а потом принимался гулить, подстраиваясь под речь, доносящуюся из микрофона.

В это утро голос диктора звучал особенно чётко, и Аня подумала, что, наверное, в Испании под ударами фашистов пал Мадрид. Но на этот раз новости были иного плана.

– В горах произошёл камнепад небывалой силы, – сообщил диктор, – полностью разрушены село Первомайское, посёлок Таёжный и Заозёрный. Скальной породой перекрыт Североульский туннель. Советское правительство приняло решение об экстренной постройке дороги в обход горной цепи.

– Ой, вечно у нас что-то рушится, – вздохнула входящая на кухню Калерия Фёдоровна, приветственно помахав рукой Вольке, старательно обсасывающему угол подушки. – Хорошо, что нас это совершенно не касается.

Но Аня была растревожена. Североульский туннель всего несколько лет назад проектировал её Константин. Тогда он часто ездил на стройку в Первомайское и каждый раз возвращался радостный, возбуждённый размахом невиданной стройки и открывающимися перспективами развития региона. Он долго и подробно рассказывал Ане об особенностях проекта и людях, рискнувших бросить вызов горной стихии.