Три Анны

Золотые пуговицы на алом шёлке Жаннину внешность не улучшили, и результат примерки новой одежды оказался плачевным, вызывая в памяти слова «как на корове седло».

Прилаживая к голове венец, Жанна обиженно надувала щёки:

– Придумают всякую глупость. Всё настроение испортили. Правда, Анюта?

Она глянула на подругу в поисках поддержки и замерла, неприлично перекосив рот:

– Вот это да!

Перед ней стояла не заведующая читальным залом районной библиотеки, и не туристка-рафтерша, а форменная дочь купецкая из сказки «Аленький цветочек».

Белоснежная блуза приоткрывала нежную шею с ниткой голубых бус, мягкими складками ластился к телу шёлк сарафана, подчёркивая высокую грудь и полный, стройный стан. Но самое чудное преображение произошло с Аниным лицом, увенчанным скромным синим венцом с жемчужинами по краю. Прикрыв волосы, старинный головной убор подчеркнул чистый лоб с ровными дугами бровей и высветил голубые глаза, которые вдруг засияли тёплым светом.

– На твоём месте с этой минуты я носила бы только сарафаны, – задумчиво произнесла Жанна, обходя Аню со всех сторон, как ребёнок обходит ёлку в поисках подарка. – Если бы мне сказали, что одежда может так менять человека, я бы не поверила!

* * *

Обедала их маленькая компания в огромной избе с выпиленной вязью надписью «Трактир Жар-птица».

В просторном помещении, разделённом русской печью, было шумно, беззаботно и накурено.

– Спасу нет от этого заморского зелья, – посетовал на курильщиков виночерпий в вышитой рубахе и доверительно шепнул, обращаясь к Ане: – Больше всех огневушки-поскакушки накурили, – он усиленно замигал глазами в сторону столика с тремя девушками, обряженными в красные баски и синие юбки с оборками. – Вы от них подальше держитесь, они всю ночь с водяными куролесили. Пришлось охранников, то есть богатырей, вызывать.

Виночерпий выглядел так уморительно, что Андрей с Кириллом не удержались от смеха.

– И вы туда же, – мужчина пометал на стол горшочки с мясом в брусничном соусе и, отдав поясной поклон, удалился восвояси, всем своим видом выказывая осуждение.

– Строптивый, однако, – Жанна положила на пышную булку нарезанного прозрачными ломтиками лосося и зажмурилась от удовольствия – необыкновенно вкусно. После такого чудесного обеда коктейль с парой пиявок на Ёжкиной вечеринке мне бы не помешал.

Мечтательно задышав, она повернулась к Ане и сообщила:

– В домике на Курьих ножках намечается гулянье со сказочными коктейлями. Мы с мальчиками идём. Да, Андрюшик?

– Само собой, рыбка.

Андрей тряхнул копной волос, мимолётно обменявшись взглядом с Кириллом. Тот понял намёк и обратился к Ане:

– А ты пойдёшь на вечеринку к бабке Ёжке?

Она отрицательно покачала головой:

– Не обижайтесь, но я хочу немного отдохнуть. Да и не люблю шумные вечеринки.

Она думала, что придётся оправдываться, но, похоже, отрицательный ответ устроил её спутников. Особенно порадовался Аниному отказу Кирилл. По его хребту вмиг пробежала тёплая волна возбуждения, как бывает перед крупными соревнованиями. То, что ему предстояло этой ночью, кружило голову и волновало. Совместно с Андреем операция была продумана до мелочей, и остался последний решающий шаг. Только бы не сорвалось! Он не любил проколов и обломов. Кирилл вспомнил, что первое сильное разочарование он получил в детском саду, когда ходил в старшую группу. Сад был ведомственный, от завода маталлоизделий, где мама работала профоргом.

– Хочу вас предупредить, чтобы вы особенно внимательно отнеслись к моему сыну. Он мальчик одарённый и требует индивидуального подхода, – предупредила мама воспитательниц, держа за руку маленького Кирюшу с ровной льняной чёлочкой над бровями.

– Какой хороший мальчик. Надеюсь, ему у нас понравится, – ласково сказала воспитательница Мария Семёновна, глядя, как Кира незаметно для мамы показал ей кончик языка.

Обычно при таком Кирином манёвре взрослые начинали делать сердитое лицо и сыпать замечаниями, а Кира принимался демонстративно рыдать, дожидаясь, когда мама начнёт ругаться с собеседником за то, что он обижает ребёнка. Но воспитательница и бровью не повела.

Хитрый Кирюша сразу смекнул, что в лице воспитательницы встретил достойного противника и, стиснув кулачки, пообещал себе, что она у него ещё попляшет.

– Ну что, Донцов? – сказала ему Мария Семёновна, как только мама скрылась за дверью. – Думаешь, что тебе всё можно? Ошибаешься, дружок, у нас здесь языки не показывают.

– Ещё как показывают, – пробурчал себе под нос Кирюша и сразу заметил высокую девочку в синем платьице. Завернув куклу в одеяло, она старательно поила её из игрушечной соски, время от времени тихонько уговаривая: – Не капризничай, молоко очень полезно маленьким детям.

– Меня Маша зовут, – подняла она голову, когда Кира, загребая ногами ковёр, подошёл к ней поближе.

Платье у девчонки было аккуратно заштопано на локте, а на тощих косицах качались два огромных розовых банта.

– Ну и дура, – ответил Кирюша. Ещё не хватало разговаривать с девчонками!

– Кто как обзывается, тот так и называется.