Три Анны

– Не нашлось женихов для меня, уродки. Всех парней красивые девки разобрали и мне даже завалящего кавалера не оставили.

Ане становилось очень обидно за тётю Шуру, и она каждый раз утешала женщину нехитрыми словами, от которых влажной слезой начинали блестеть маленькие тёти Шурины глазки:

– Если бы я была женихом, то женилась бы на тебе.

Тогда, в детстве, Аня думала, что если бы могла, то раздавала бы красоту только хорошим людям.

Пятничный вечер обещал стать душным, посетителей ожидать не приходилось, и Ада Львовна, навесив на дверь библиотеки табличку «Закрыто по техническим причинам», разрешила персоналу разойтись по домам.

Асфальт под каблуками дамских босоножек мягко продавливался круглыми ямками, превращая мостовую в лунный пейзаж с крошечными кратерами. Сегодня Аня надела своё любимое холщовое платье бледно-зелёного цвета и подумала, что явно не прогадала, в любом другом своём наряде она давно бы упарилась, как брюква в русской печке.

Густой воздух, пропитанный еле уловимым запахом гари, недвижимо висел над городом, заставляя прохожих часто вздыхать, тщетно надеясь насытиться кислородом, которого под напором машин в час пик становилось всё меньше и меньше.

– Аня. Я тебя жду.

Дмитрий вышел из маленького магазинчика на углу дома так внезапно, что Аня не успела растеряться и быстро вскинула голову ему навстречу:

– Дима!

Она увидела, как его глаза посветлели от радости, и с ёкнувшим сердцем поняла, что он не меньше неё ждал встречи.

Подумав, что стоит объяснить телефонный звонок, который она сделала ему неделю назад в полной панике, Аня скомкала в руках сумочку, суматошно размышляя с чего начать.

Но Дмитрий решил перехватить инициативу и, взяв её под руку, сообщил:

– Я договорился насчёт машины в Олунец. Если ты не возражаешь, то я приеду забрать пианино завтра в восемь часов утра. Надеюсь, что к вечеру уже доставлю его по назначению.

– Ты что сам поведёшь машину?

– Конечно, сам. Зачем мне в кузове бригада грузчиков и шофёр, который будет всю дорогу без умолку травить анекдоты или дымить в окно?

– Действительно, – согласилась с ним Аня, подумав, что ни за что не отпустит его одного в дальнюю дорогу. Путь неблизкий, может случиться любая неприятность, начиная от проколотой шины и заканчивая… Чем заканчивая, Аня придумать не успела, да и не хотелось предполагать худшее.

Ощущая каждой жилкой лёгкое прикосновение Дмитрия, она негромко попросила:

– Разреши, я поеду с тобой?

– Правда, поедешь?

Он так обрадовался, что Аня смутилась, как девчонка, и чувствуя, как запылали щёки, подтвердила:

– Правда поеду, но по пути нам придётся заехать в одно место – деревеньку Загрязье. Мне необходимо разыскать там семью Ковалёвых и оставить им деньги. – Вспомнив про крушение на порогах, Аня покаянно вздохнула и пояснила: – Я разбила им лодку-плоскодонку.

– Да ты ещё и спортсменка?

– У спортсменки лодка осталась бы цела.

Они шли рука об руку, перебрасываясь незначительными фразами, словно муж с женой, так крепко и прочно состоящие в супружестве, что им уже не нужны никакие слова и объяснения. Достаточно одному начать фразу и другой закончит её именно так, как задумано.

Дойдя до небольшой круглой площади, затерявшейся между домами, Дмитрий подвёл Аню к высокому Поклонному Кресту в центре сквера. Глянцево отблёскивая свежим лаком, он упирался в самую середину клумбы, причудливой формы.

– На этом месте стояла Малоколоменская церковь Михаила Архангела. Её снесли в тридцатые годы, – сказал Дмитрий. – Здесь венчались мой прадед Александр и прабабушка Аня, здесь крестили моего деда.

– Расскажи мне о них, – тихо попросила Аня, угадав желание Дмитрия.

Бережно усадив её на скамейку напротив Креста, Дмитрий поднес к губам Анину руку и поцеловал с таким благоговением, словно тонкие пальчики с вымазанным фломастером мизинцем являлись драгоценнейшей святыней, к которой ему довелось прикоснуться.

Летний вечер рассыпался сухим песком детской площадки и ворковал откормленными голубями, норовившими сесть на ноги в ожидании крошек.

Поглядывая друг на друга, птицы запрокидывали головы и издавали томные горловые звуки, разливавшие вокруг послеполуденную лень, от которой хотелось откинуть голову на спинку скамейки и не двигаться.

То ли от осенённого крестом низкого неба, то ли от перелива голубиных песен, но Аня и Дмитрий одновременно сплели руки, и Аня почувствовала на своей ладони живое тепло мужской руки.

– С чего начать рассказ о прадедах? – задумчиво проговорил Дмитрий. – Наверное, с их фотографии в день венчания, сделанной на этом самом месте, около собора. Я часто рассматриваю старый снимок и каждый раз завидую прадеду Александру и прабабушке Ане за посланную им великую любовь, о которой в нашей семье ходят легенды.

Ты знаешь, мои дедушка с бабушкой и мама с папой всегда жили в согласии, но я не видел на их лицах такого внутреннего света, который буквально льётся с дореволюционной фотографии. Такую любовь надо вымолить, выстрадать, заслужить…