Три апельсина (Итальянские народные сказки)

БУЙВОЛ И БАРАБАН

стретились как-то два приятеля. Завернули в харчевню, уселись за столик и заказали по стакану вина. 

      — Э, — заговорил первый, — давненько мы с тобой не видались. А за это время случилось мне побывать в Неаполе. Столько я в пути всякого насмотрелся, что и удивляться перестал. А один раз всё-таки удивился. Шёл я, шёл по дороге, вдруг вижу — барабан. Огромный-преогромный! Я его едва за три дня кругом обошёл. А на барабане выстроена деревня. Когда жители этой деревни выгоняют скот на пастбище, копыта коров такую дробь выбивают, что на пятьсот миль слышно. 

      — Бывает, — отвечал, зевнув, второй приятель. — Кое-что и я повидал. Сам знаешь, я заправский охотник. Дичи перестрелял — и не сосчитать. А однажды случилось мне убить буйвола. Вот это был буйвол! Передние его копыта упирались в вершину одной горы, а задними он стоял на другой горе. Вместо травы этот буйвол жевал вековые деревья со всеми сучьями и корнями... 

      — Ну! — возмутился первый. — Уж это ты приврал. Не может быть такого буйвола. 

      — Как так не может быть! Ведь барабан, о котором ты рассказывал, как раз и сделан из шкуры этого буйвола. Пришлось вралю прикусить язык.           

ЗЛАЯ СУДЬБА

или когда-то семь сестер, семь королевских дочерей. Росли сёстры во дворце, не зная заботы и горя. Недаром говорит пословица: богатому да счастливому и свеча, как солнце, светит. Но едва старшей дочери исполнился двадцать один год, а младшей, Сантине, пошёл пятнадцатый, счастье покинуло королевскую семью. На королевство напало вражеское войско. Король потерял свою армию, потом свой трон, а потом и самого его взяли в плен. А королеве с семью дочерьми пришлось бежать в чужое королевство и укрыться в глухом лесу, в тёмной хижине, в которой когда-то жил угольщик. 

      Теперь королевская семья узнала вторую половину пословицы — бедному да несчастному и солнце, как сальная свечка, чадит. Вместо мягких пуховиков и атласных одеял у них были голые доски, чуть прикрытые сухой травой. Вместо золотых и серебряных блюд — одна глиняная миска и восемь деревянных ложек. А в миске что? Иногда похлёбка из грибов, а иногда и вовсе ничего. Так вот и жили. 

      Однажды вечером королева-мать вышла из хижины посидеть у порога. Тут к ней подошла старая-престарая старушка с корзиной в руках и спросила: 

      — Не купите ли вы у меня немного винных ягод? 

      — Ах, добрая женщина, — ответила, вздохнув, королева, — ещё недавно я могла бы купить у тебя хоть сто таких корзин. Но сейчас у меня нет ни одного сольдо. Возьми этот гребень и дай мне за него семь винных ягод для моих семи дочерей. 

      — Не надо мне гребня, — сказала старушка, — я и так дам тебе ягод. Поведай мне о своём горе. Может, я и сумею помочь. 

      Королева рассказала старушке обо всём, что случилось с ними за последний год. 

      Старушка выслушала, покачала головой и сказала: 

      — Бедная королева! У одной из твоих дочерей злая судьба. Все ваши несчастья от этого. Пока с вами девушка Сфортуна — девушка Неудача — не ждите удачи. 

      — У которой же из моих дочерей злая судьба? — спросила королева. 

      — У той, что спит, скрестив на груди руки, — ответила старушка. — Прогони её, и всё пойдёт хорошо. 

      Потом она подняла с земли корзину и исчезла за деревьями. 

      Королева вошла в хижину, зажгла свечу и склонилась над старшей дочерью. Та спала, вытянув руки. Вторая дочь закинула их за голову, третья подложила ладони под щёку, четвёртая — под подушку, пятая рукой прикрывала глаза, у шестой рука свесилась вниз. И всякий раз королева облегчённо вздыхала. 

      Но вот мать поднесла свечу к младшей дочери, Сантине, и чуть не вскрикнула, — младшая дочь спала, скрестив на груди руки. 

      Королева стала на колени у её постели и горько зарыдала. Слёзы так и капали из её глаз. Одна горячая слеза упала на щёку девушки. Она проснулась и услышала, что говорит мать. 

      — Ах, моя доченька! Ты такая любящая и ласковая, неужели ты и вправду можешь приносить несчастье! Нет, нет, моя бедная Сантина, никогда я не назову тебя Сфортуной, что бы ни говорила старуха. Я никогда не прогоню тебя. Лучше мы будем делить с тобой всё, что накличет твоя злая судьба. 

      Горько было слышать это юной королевне, но она лежала тихо, как мышка, и ничем не показала, что проснулась. Когда же мать, наплакавшись, задремала, Сантина встала, связала в узелок свои пожитки — старенькое платьице, гребёнку да деревянную ложку, глянула в последний раз на спящих сестёр и мать и покинула хижину. 

      До самого рассвета шла она лесом, а чуть поднялось солнце, вышла на равнину. Куда ни глянь, ни холмика, ни кустика, только один дом и возвышался на равнине. Королевна приблизилась к дому и заглянула в окно. Она увидела трёх женщин, которые сидели за ткацкими станами и ткали. Одна ткала золотыми нитями, другая — серебряными, а третья ткала алой нитью по синей основе. Под искусными пальцами мастериц нити ложились такими красивыми узорами, что королевна не могла отвести глаз. 

      Вдруг та, что ткала золотом, подняла голову и заметила девушку. Ткачиха встала и открыла дверь. 

      — Не хочешь ли войти? — спросила она. 

      — Если позволите, — ответила королевна.