Три апельсина (Итальянские народные сказки)

      — Что с тобой? — спросил лев. — Ты же говорил, что плавать — сущие пустяки! 

      — Так и есть, — сказал Гарпалиону. — Но видишь ли, я приметил в воде рыбу и подцепил её хвостом, чтобы угостить тебя обедом. Глупая рыба не могла понять, какую ей оказывают честь, и упиралась изо всех сил. Вот и пришлось с ней повозиться, 

      — Где же рыба? — спросил лев, 

      — Да у самого берега я разглядел, что это всего-навсего костлявая щука, и бросил её. 

      Друзья немножко обсохли и отправились дальше. Шли, шли и подошли к высокой стене. Лев, недолго думая, перемахнул её одним прыжком. А бедняга осёл сначала поднял передние ноги, забросил их на верх стены, оттолкнулся задними и повис на брюхе — передние копыта по одну сторону, задние — по другую. 

      Лев очень удивился. 

      — Что ты там делаешь? — закричал он. 

      — Разве ты не видишь, что я взвешиваюсь? — еле выговорил осёл. 

      Тут он отчаянно брыкнул задними ногами и свалился на землю. 

      — Удивительное дело, — сказал он своему спутнику, — сколько раз ни взвешиваюсь, всегда одно и то же — перетягивает голова, да и только. Впрочем, это и понятно, у кого так много ума... 

      — Умён-то ты умён, — согласился лев, — а вот... Ты не обижайся, но силой ты, кажется, похвастал понапрасну. 

      — Ну знаешь, — возмутился осёл, — силы во мне не меньше, чем ума. Да зачем далеко ходить, давай померяемся силой на месте. Попробуй-ка разрушить эту стену! 

      Лев кивнул косматой головой, поднял лапу, размахнулся и ударил по каменной стене. Стена как стояла, так и осталась стоять, а лев пребольно расшиб себе лапу. 

      За дело принялся осёл. Сначала он внимательно осмотрел кладку и приметил камень внизу стены, державшийся не очень прочно. Потом повернулся задом, примерился и лягнул стену раз, другой. Камень вылетел, и большой кусок стены рухнул, зашибив льву вторую лапу. 

      — Да, — сказал с уважением лев. — До сих пор я думал, что сильнее льва зверя нет. Оказывается, я ошибался. А что ты умеешь ещё делать? — спросил он почтительно. 

      — А ещё я умею есть колючки, — сказал осёл, который к этому времени сильно проголодался. 

      — Ну, уж этому невозможно поверить! — воскликнул лев. 

      Гарпалиону огляделся кругом, выбрал самый пышный куст чертополоха и с удовольствием принялся жевать колючие листья и колючие цветы. 

      — Теперь я вижу, ты действительно необыкновенный зверь и имя своё носишь недаром, — сказал лев. — Ты рождён, чтобы царствовать над всеми зверями. Идём скорее, я познакомлю тебя с моими сородичами. Уверен, что они будут счастливы назвать тебя своим владыкой. 

      — Это мне подходит, — согласился осёл. 

      Лев пустился огромными прыжками вперёд. Осёл еле поспевал за ним. 

      Скоро они достигли пустынной местности, где среди жёлтых песков вздымались скалистые утёсы. Лев взбежал на самый высокий и оглушительно зарычал. В ответ послышалось такое же грозное рычание, и со всех сторон стали собираться косматые сородичи. 

      Наш осёл, признаться, оробел при виде львиного племени. Но потом вспомнил, что его зовут Гарпалиону, и приосанился — захлопал ушами и отставил хвост в сторону. 

      Лев сказал: 

      — Собратья, я привёл к вам удивительного зверя. Думаю, что лучшего владыки нам нигде не найти. 

      — А зачем нам владыка? — спросили львы. 

      — Но вы не знаете, что он умеет делать. Он ловит рыбу хвостом, он так умён, что голова его всегда перевешивает зад, и так силён, что от удара его могучих ног рушатся каменные стены. Но самое главное — это то, что он может есть колючки. К тому же его зовут Гарпалиону. 

      — Ну, если так, — сказали львы, — пусть будет нашим королём. 

      И осёл Гарпалиону стал владыкой львов.                  

ЭЙ, ВВОДИ ЛОШАДЬ!

енился возчик Петруччо. Привёл после свадьбы в дом молодую жену и говорит ей: 

      — Теперь мы с тобой, Розина, хорошо заживём! Я буду работать, ты хозяйничать. Работы я не боюсь. Хоть с рассвета дотемна прикажи мне лошадь погонять — и то ничего. Но уж зато как приеду домой — баста! Всё остальное твоё дело. Только остановлю повозку у ворот да крикну: «Эй, вводи- лошадь!» — ты скорее выбегай. 

      — Вот ещё! — сказала Розина. — Стану я с лошадью возиться. 

      — Как же с ней не возиться, ведь её распрячь, накормить, напоить нужно! Так вот, только я крикну: «Эй, вводи лошадь!..» 

      — Да говорю тебе, — перебила мужа Розина, — что я к лошади и не притронусь. Не этому меня в доме у отца с матерью обучали. 

      — Ты не беспокойся, — сказал Петруччо, — я тебя всему обучу. Введёшь ты во двор лошадь... 

      — Не введу! 

      — То есть как это не введёшь, если я крикнул: «Эй, вводи!..»? 

      — Ты крикнешь, а я ни с места. 

      — Ох, Розина, — сказал Петруччо, — не серди меня, лучше введи лошадь. 

      — Не введу! — закричала Розина. 

      Тут закричал и Петруччо. 

      — Вводи сейчас же! 

      — Не введу! 

      — Вводи! 

      — Не введу! 

      На шум прибежали соседи и принялись расспрашивать молодожёнов: 

      — Что это у вас делается? Из-за чего спор? 

      Петруччо начал объяснять соседям: 

      — Да вот жена не хочет мне помогать. Я ей говорю: «Введи лошадь», а она говорит: «Не введу...». 

      — И не стыдно вам из-за этого ссориться? — сказал старый Джузеппе. — Давайте я введу вашу лошадь. Где она у тебя? 

      — Да, видите ли, — замялся Петруччо, — пока ещё лошади у нас нет. Я её только собираюсь купить.