Три чечена. Конный милиционер

Неосознанная женская тяга к мужской ласке не позволила Березкиной долго раздумывать, и она, почти не колеблясь, пошла к чеченцам. Они заперли колобочную и взяли не тронутую до того девушку за несколько дьявольских приемов, пустив ее по своему узкому кругу.

Несчастная Березкина оказалась жертвой такого напора диких страстей, какой не снился ей и в кошмарном сне. Натешившись вдоволь, чеченцы сунули ей за пазуху десять рублей и в полуобморочном состоянии выставили из колобочной. Идти она не могла и кое-как доползла до больницы, где и пролежала десять дней. У нее вызывали судороги не только разговоры о чеченцах, но даже само слово «Кавказ»…

Случай с Березкиной получил огласку, и начальство вынуждено было задуматься, куда убрать чеченцев из колобочной: ведь мимо них иногда проходили вольнонаемные женщины, и нельзя было допустить, чтобы и они попали в хищные и страстные чеченские объятия, это могло причинить большие неприятности администрации шахты и руководству лагеря.

И тут кому-то из начальства пришла в голову замечательная идея: а не поставить ли чеченцев сторожами на базу снабжения?

База снабжения, где я работал помощником бухгалтера, размещалась в центре большой лагерной зоны; тут была хлебопекарня и склады с продуктами, одеждой и обувью для заключенных: отсюда снабжались всем необходимым три лагерных пункта и больница. Все было бы хорошо, если бы не напасть, против которой начальство не находило средства: каждую ночь на базу снабжения делали наскоки блатные. Они перелезали через высокий забор, взламывали замки на складах и брали там все, что им заблагорассудится. Пробовали завести против этих воров здоровенную овчарку, которую спускали на ночь с цепи, но блатные нашли способ обезвреживать пса: обматывали всяким тряпьем левую руку в зимней рукавице, чтобы придать ей вид куклы. Прихватив такую «куклу», блатарь спокойно шел навстречу здоровенной собаке, и, когда та становилась на задние лапы, пытаясь схватить вора за горло, он спокойно заталкивал ей в пасть тряпичную «куклу». Разъяренная собака рвала зубами тряпье, чтобы добраться до человеческого тела, а в это время бандит острым ножом вспарывал ей живот. С выпущенными кишками собака западала замертво, а блатарь после этого спокойно хозяйничал на складах.

На новой работе чеченцы показали себя как первоклассные, незаменимые сторожа. Теперь они жили на базе в маленькой каморке, чтобы отоспавшись днем, выходить на дежурство, как только начнет смеркаться. Им приказали бить воров нещадно, но не убивать, а полуживых относить в лагерную больницу: убийство на территории базы могло обернуться для начальства серьезными неприятностями.

Вооружившись кольями, или по-лагерному — дрынами, братья устраивали засады и ждали появления преступников. Когда же, наконец глубокой ночью блатной перемахивал через забор, чеченцы давали ему время зайти вглубь территории, подальше от забора, а потом по разбойничьему свисту среднего брата Ахмета бросались с дрынами на ворюгу: тот и не подозревал, что оказывался в западне. Братья жестоко избивали свою жертву, и, наверное, не один бы труп лежал во дворе базы, если бы старший, Али, вовремя спохватившись, не прекращал экзекуцию и озверевшие младшие братья не останавливались, неохотно опуская свое страшное оружие. Едва живого, без чувств, братья волокли бандита в находящуюся поблизости больницу, где он вскоре и отдавал богу душу…

Чеченские расправы возымели свое действие: через неделю блатные стали обходить базу десятой дорогой, только бы не попасть под чеченские дрыны.

Не знаю насколько грамотными были чечены у себя на родине, но по-русски не умели ни читать, ни писать и говорили очень плохо. Вообще они были как дикари. Блатных смертельно ненавидели со времен долгого этапа с Кавказа за то, что те, пользуясь правом количественного перевеса в этапном вагоне, обокрали братьев, отняв у них их гордость — национальную одежду. Чем иначе можно объяснить тот дикий азарт, с которым чеченцы расправлялись на базе с пойманными блатными. Тут, как в присказке, «черная злоба до гроба».

Как-то во время инвентаризации старый чеченец Али, выспавшись после ночного дежурства, зашел в помещение, где я и старший бухгалтер производили перепись канцпринадлежностей и всяких кабинетных вещей. Али увидел большой портрет Карла Маркса. На наш вопрос, кто это такой, он, не задумываясь, ответил: «Это цар…»

Интересно отметить, что после переселения чеченцев на территорию базы «женский вопрос» не возникал, хотя на базе работала заведующей швейно-обувной мастерской молодая красивая женщина Елизавета Петровна, она была арестована не по обвинению в каком-либо преступлении, а за мужа, как член семьи высокого партийного деятеля, расстрелянного по какому-то политическому делу.