Три дьявола для наследницы

— Тебе будет очень хорошо, Матильда, — ответил василиск весело, отчего мне стало совсем стыдно.

Ну вот зачем он смущает скромную монастырскую сиротку? Как не стыдно, в конце концов?

Впрочем, наверно, будь я достаточно скромной, такая фраза меня бы не смутила, потому что я просто-напросто ничего пошлого бы не заподозрила.

Но, увы, к своему возрасту я уже успела просветиться во всем, что надо и не надо по вопросам отношений между мужчиной и женщиной.

К тому же – богатая фантазия!..

В общем, теперь мне было неловко.

Весьма.

Чтобы немного отвлечься, я постаралась перевести тему, а заодно избавиться от слишком уж нескромной близости Рейялара. Пора же уже включать мозг, в конце концов! Ну… полюбовалась капельку на оживший реликт – улыбающегося василиска, – и будет. Ну почувствовала себя любимым котом – и хватит.

Вокруг было полно народу, и я не могла не спросить:

— Вам не позорно нести на руках работницу кладбища, а, лорд Фаррис? Может, стоит уже опустить меня на землю?

— Вот уж нет, моя милая, — ответил он, продолжая идти вперед.

И теперь я, кажется, увидела место, куда он направлялся.

В двух десятках метров от нас за поворотом кладбищенского забора стояла черная карета с кровавой диадемой, внутри которой кольцами вилась золотая змея.

Кажется, это был герб Кровавых василисков. Я припоминала это с уроков геральдики, которые проводил для меня отец Ансельм, но которые, к сожалению, он так и не завершил. Я знала большую часть гербов королевства, однако далеко не все.

Впрочем, даже если бы это изображение не входило в перечень моих знаний, все равно несложно было догадаться о его значении. Слишком уж говорящим был рисунок змеи, слишком яркой и богатой – драгоценная диадема, больше напоминающая корону.

— Если я тебя отпущу, ты можешь убежать, начать спорить, говорить, что никуда со мной не пойдешь, — с мягкой ухмылкой проговорил василиск. — И мы оба знаем, что нам это не нужно. Поэтому я просто донесу тебя куда следует и сделаю так, чтобы тебе все понравилось.

— То есть ты полагаешь, что, донеся меня “куда надо” насильно, а потом насильно “сделав так, чтобы мне понравилось”, ты действительно добьешься необходимого эффекта?

Услышав такую постановку вопроса, Рейялар запнулся, перестал улыбаться и сдвинул брови. Он даже на миг замер, повернув ко мне голову и обжигая кроваво-красным взглядом.

— Знаешь, Матильда, — сказал он неторопливо. — Я уже привык к тому, что с тобой непросто. Я уже почти смирился, клянусь Черными богами. Но ты могла бы хоть раз просто поверить мне? Поверить, что я не сделаю ничего, что могло бы принести тебе вред? Понять, что я не насильник, не убийца и не наслаждаюсь чужими страданиями. В особенности твоими. Не могла бы ты хоть раз… хотя бы сегодня поверить в этот факт? А потом, знаешь, если тебе очень хочется, — он чуть скривился, — можешь снова думать о том, что я отвратительный сноб, мерзкий василиск и по ночам уползаю в свою нору, как змея, и ем там младенцев. Только пусть это будет завтра. Не сегодня.

Я замерла, не в силах вздохнуть. Признаться, мне стало ужасно больно от его слов.

Потому что он попал в цель. Я ведь и впрямь местами думала именно так, как он сказал. Даже про себя называла его снобом, как он выразился, словно знал все мои мысли.

И ведь, если подумать, ничего плохого мне Рейялар и впрямь не делал. Да, пару раз он меня серьезно напугал. Да, часто его поведение было в высшей степени возмутительно.

Но все это касалось лишь моего человеческого достоинства. Он обижал меня, но никогда не вредил.

И даже в тот день, когда мой первый раз едва не случился с ним на простом каменном столе, все это выглядело скорее как оскорбление, чем как насилие. Потому что его странная пульсирующая магия не лгала: я хоть и хотела придушить Рейялара, но его прикосновения, поцелуи, ласки достигали своей цели. Заставляли меня забывать обо всем, кроме него.

Это было стыдно и неловко осознавать. Признаваться в этом себе хотелось еще меньше.

Но Рейялар был достоин хотя бы того, чтобы я не считала его монстром.

— Хорошо, — выдохнула я, прикусив губу и стараясь не смотреть ему в глаза.

Хотелось сгореть на месте от того, насколько его просьба ранила меня.

Теперь мне было не только стыдно, но и жаль его. Потому что на короткий, едва уловимый миг на холодном лице главного следователя Таредина Пятого мелькнула тень боли. Боли, которую я ему доставила.

А я, знаете ли, не привыкла делать кому-то больно!

Кроме того, за последние дни, в течение которых Рейялар не появлялся на пороге моего дома, обида на его поведение внутри меня будто бы успокоилась, сменившись чем-то другим, но очень похожим. Так что я сперва и не заметила разницы.

Это была другая обида. На этот раз на то, что он не приходил. Солгал, что будет ухаживать, а сам не пришел...

Но вот он здесь! Выполняет свое обещание, улыбается мне так, как никому другому!

И на этот раз, похоже, это я оказалась злодеем.

— Вот и славно, — ответил Рейялар, снова двинувшись вперед.

Уже через мгновение мы оказались в карете, и двери за нами захлопнулись.