Три дня до небытия

Маррити насупился. Ему не хотелось бы задавать больные вопросы при Дафне, но, может быть, для начала они смогут обойтись и без больных вопросов. А если прогнать старика сейчас, он может больше и не вернуться, и ему будет нестерпимо больно – опять.

Маррити тяжело вздохнул.

– Конечно, ты можешь зайти. Но обещай мне, что как только я скажу, что тебе пора, ты не будешь устраивать сцен и просто уйдешь.

– Согласен.

Берт Малк, пригнувшись под откинутой крышкой капота арендованного «Форда LTD» на противоположной стороне улицы через несколько домов, не рискнул выпрямиться, чтобы взглянуть вслед Маррити и старику из зеленого универсала; впрочем, он заметил, что старик хромает, и логично предположил, что идут они в дом к Маррити. Девочку, выбежавшую из дома в пижаме и после короткого разговора вернувшуюся обратно, Малк успел рассмотреть.

Он положил на радиатор ящик с инструментами и сделал вид, что возится с клеммами на аккумуляторной батарее. Малк простоял так уже десять минут, то склоняясь над мотором, то садясь за руль, словно пытаясь завести машину. Вскоре придется уехать.

Поселок располагался за пределами Сан-Бернардино: здесь не было ни светофоров, ни тротуаров. Малк стоял на клочке травы, примятой и изрытой колесами. В доме, перед которым он припарковался, окна и дверь были забиты фанерой, а на дорожке громоздился коричневый мусорный бак едва ли не больше самого дома.

С восточного конца улицы к нему медленно приближался синий BMW. Малк склонился над аккумулятором, словно высматривая на устройстве ржавчину.

BMW проехал мимо, моргнул тормозными огнями у дома Маррити, но миновал и его. В заднем окне тускло отражался солнечный свет. Машина притормозила у знака остановки на западном конце квартала и свернула направо.

С бесстрастным лицом он принялся швырять инструменты обратно в ящик. Пора убираться, подумал он.

Женщину, сидевшую рядом с водителем, он четыре минуты назад видел на пассажирском месте в «Хонде Прелюд», медленно проехавшей, между прочим, в том же направлении, с востока на запад. Он взял себе на заметку: волосы темные, до плеч, стройная, за тридцать, в темных очках и голубой блузке с короткими рукавами. Настоящая пцаца[7], подумал он, красотка-брюнетка. Оба раза, проезжая, она смотрела прямо перед собой, не оборачиваясь на дом Маррити, и вполне могла сойти за местную жительницу, если бы не оказалась два раза подряд в разных машинах с разными шоферами.

Малк защелкнул ящик с инструментами и убрал рычаг, поддерживающий капот. Пора было убираться.

– Я помню эти пожары, – сказал Маррити-отец, глядя поверх крыши на белое небо на севере.

– Нежно высокую синюю урну небо наполнит огнем, – проговорил Маррити, вольно цитируя Эмерсона. Он спешил в дом и злился, что приходится поджидать хромающего отца.

Фрэнк уже открывал кухонную дверь, когда отец кивнул на валявшийся на траве видеомагнитофон.

– А вот это мне незнакомо, – сказал он.

– Сгорел, – коротко пояснил Маррити. – Вероятно, что-то с проводкой.

Когда старик неуклюже прохромал внутрь, он прикрыл за собой дверь.

– Даф! У нас… гости.

В дверях кухни появилась Дафна, она успела сменить пижаму на зеленый комбинезон поверх белой футболки – она явно ожидала, что отец приведет старика домой.

– Я тут объясняю, – продолжал Маррити, – что у нас вчера видеомагнитофон сгорел от короткого замыкания. Ты дверь в спальню закрыла, коты не выберутся?

Девочка кивнула и обратилась к деду:

– Сгорел вместе с фильмом внутри.

– Да? – отозвался Маррити-отец. – Какой фильм?

Он расстегнул молнию на оливково-зеленой куртке «Мемберз онли», и Маррити отметил, что на ней еще не разгладились складки, и рубашка с длинным рукавом в красно-белую полоску тоже была еще ненадеванной, помятой в местах сгибов. Маррити стало интересно, не оставалось ли в доме Грамотейки наличных.

– «Большое приключение Пи-Ви», – ответила Дафна.

Отец Маррити никак не мог пристроить свою куртку на спинку стула.

– Я… – начал он хрипло и, откашлявшись, продолжал, – надеюсь, не из видеотеки?

– Нет, наш, – сказал ему Маррити. – Кофе сварить?

– Кофе, – рассеянно отозвался старик. – Кофе… – он, моргая, смотрел на сына. – Нет, я так давно на ногах, что мне обедать пора. Рюмочка «Южного комфорта» со льдом меня бы подкрепила.

Маррити отметил, что вокруг старика витал странный запах – смесь жвачки «Джуси фрут», сигаретного дыма и водки. Водка в восьмом часу утра, подумал он, и ликер на закуску? Если старика по пути отсюда остановит полиция и предъявит пятьсот вторую, сочтут ли меня виновным в том, что я наливал ему спиртное? Поняв, что ему все равно, Маррити щедро плеснул в стакан янтарного ликера.

– Лед в холодильнике, – сказал он, протягивая выпивку, – возьми сам.

– А мне можно подкрепиться? – спросила Дафна.

– Нет! – сказал старик.

– Нет, – улыбнулся дочке Маррити. – Садись, но чтоб тебя было видно, но не слышно.

– Ладно-ладно.

Дафна уселась за стол, как и Маррити; его отец, бросив в стакан пару кубиков льда, занял стул, на котором висела его новенькая куртка.