Три дочери Евы

– Даже если это правда, она осталась в прошлом. Теперь сила на вашей стороне, – сказала Пери так тихо, словно ей вовсе не хотелось говорить этого, но слова сами сорвались с ее губ.

– Не согласен, – возразил газетный магнат. – Тот, кто некогда подвергался угнетению, останется угнетенным навсегда. Вы не представляете, что это такое – оказаться в положении угнетенного. Мы вынуждены цепляться за власть изо всех сил, иначе вы снова вырвете ее у нас.

– Ой, да бросьте вы! – закричала подруга журналиста, известная своей способностью легко пьянеть. – Меньше всего на свете вы похожи на жертву угнетения! – Она ткнула пальцем в магната. – И ваша жена тоже! Это я угнетенная. – Она постучала себя в грудь. – Я несчастная, не лишенная привлекательности блондинка в мини-юбке, которая делает макияж и не прочь иногда пропустить бокальчик вина. Эта деспотическая культура не прощает таким, как я, нашей женственности!

В глазах журналиста заметалась тревога. Опасаясь, что несдержанность подруги будет стоить ему работы, он попытался лягнуть ее под столом, но нога его пинала только воздух.

– Ну, я полагаю, все мы в какой-то степени жертвы угнетения, – произнесла хозяйка, неловко пытаясь погасить вспыхнувшую искру конфликта.

– Все очень просто, – вмешался пластический хирург. – Когда люди становятся богаче, их стиль жизни меняется. Многие мои пациентки ходят в хиджабах. В желании избавиться от отвисших животов и морщин на шее правоверные мусульманки не отличаются от всех прочих женщин.

– Это лишь подтверждает мою теорию, – с довольным видом кивнул хозяин дома. – Капитализм – вот единственное верное средство от всех наших проблем. Свободный рынок – вот противоядие от происков этих чокнутых фанатиков, проповедующих джихад. Если бы капитализм у нас мог развиваться без всяких помех, он победил бы самых упертых фундаменталистов. – Завершив свою тираду, он открыл ореховый ящичек для сигар с портретом Фиделя Кастро на крышке и, подмигнув, передал его журналисту. – Лимитированный выпуск из бейрутского дьюти-фри. Угощайтесь. Можете брать по две.

Мужчины, опасливо поглядывая на хозяйку, взяли по сигаре.

– Не волнуйтесь, моя жена не возражает против курения, – успокоил их хозяин. – У нас дома полная свобода. Принцип невмешательства!

Все рассмеялись. Помпон, встревоженный шумом, сердито тявкнул. Пери, воспользовавшись возможностью, закурила сигарету. Она заметила, что горничная на цыпочках обходит комнату, расставляя пепельницы. Любопытно, что думает о них всех эта девушка, мелькнуло в голове у Пери. Наверное, лучше об этом не знать.

– Наша милая Пери сегодня очень задумчива, – заметила хозяйка дома.

– День выдался нелегкий, – вздохнула Пери, желая как можно скорее замять эту тему.

Ее муж подался вперед, словно хотел поделиться какой-то тайной. Он как раз пил кофе, как всегда, очень крепкий, без молока, но с кусочком сахара, который рассасывал во рту. Подождав, когда сахар растает у него на языке, Аднан произнес:

– Иногда мне кажется, что Пери предпочитает жить в мире литературных героев, а не реальных людей. Составлять список гостей, приглашенных на вечеринку, для нее чрезвычайно утомительное занятие. А вот развешивать на леске, протянутой в нашей спальне, бумажные листы со своими любимыми стихами она готова до бесконечности.

Пери улыбнулась. Привычку развешивать стихи и заметки на веревке, как белье для просушки, она переняла у профессора Азура.

– Завидую вам, – изрек дизайнер по интерьерам. – Увы, у меня совершенно нет времени для чтения.

– А я обожаю поэзию! – воскликнула владелица рекламного агентства. – Иногда мечтаю бросить все и поселиться в маленькой хижине на берегу моря. Стамбул разрушает человеческие души!

– Приезжайте к нам в Майами. Мы недавно купили дом на берегу океана, – сообщил хозяин.

Жена его насмешливо выгнула бровь:

– Ох, до чего примитивны мужчины! Ни малейшего художественного чутья. Им говоришь о поэзии, а они предлагают поехать в Майами.

– И что тут такого? – возмутился бизнесмен. – По-моему, наша новая вилла в Майами – это настоящая поэма!

Никто не стал с ним спорить. Хозяин дома был слишком богат, чтобы вступать с ним в дискуссию.

Зазвенел дверной колокольчик, раз, другой, третий – нетерпеливо, досадливо, виновато.

– О, наконец-то! – хлопнул в ладоши хозяин дома. – Это экстрасенс!

– Ура! – дружно откликнулись гости.

Помпон соскочил с колен хозяйки и устремился к дверям с яростным лаем.

Поднялась такая суматоха, что Пери едва различила сигнал о пришедшей эсэмэске. Она достала телефон мужа и прочитала сообщение. Вместо того чтобы просто написать: «Позвони мне», мать отправила подробный отчет: «Нашла номер, но пропустила свою любимую передачу». И ниже: «Ширин: 01865…» Цифры заплясали у Пери перед глазами. Это был не просто телефонный номер, а шифр сейфа, который слишком долго стоял закрытым.

Толкователь снов

Оксфорд, 2001 год