Три дочери Евы

Неудивительно, что Азур так любит этого философа. Он ведь тоже многолик. Пери не уставала удивляться разнообразию его обличий. Уверенный полемист, способный наголову разбить оппонентов в публичной дискуссии; актер в повседневной жизни, любящий внимание и стремящийся к нему; грозный профессор в учебной аудитории; въедливый следователь в своем кабинете; гостеприимный хозяин в уединении своего дома – сколько еще у него лиц? Она снова вспомнила новогодний ужин и то, что за ним последовало. С той ночи она избегала Даррена, хотя он без конца звонил ей и оставлял сообщения, в которых звучало недоумение, а то и откровенная обида. Пери бы с радостью заперлась у себя в комнате, пока не уляжется царивший в ее душе сумбур. Но занятия в колледже и работа в книжном магазине не позволяли ей обречь себя на затворничество. Не говоря уже о Ширин, у которой всегда находился предлог постучаться в комнату подруги.

Влечение к Азуру наполняло ее дни какой-то мучительной значимостью. При встрече с ним голова у нее шла кругом, и после она еще долго вспоминала каждый его жест, каждое слово, пытаясь отыскать в них какой-то подтекст. Как некромант, повсюду видящий знаки судьбы, она находила волнующий смысл в любом пустяке. Она стала учиться с еще большим рвением, чем прежде, надеясь поразить его своей эрудицией, но подходящего случая блеснуть все никак не выдавалось. Наоборот, от сильного волнения рядом с ним она почти всегда замыкалась в себе и не могла вымолвить ни слова. Иногда, правда, ее кренило в другую сторону, и тогда, охваченная приступом отчаянной храбрости, она сыпала вопросами, спорила и пылко доказывала свою правоту, после чего вновь погружалась в молчание.

Почему это случилось с ней? – спрашивала она себя. Прежде она считала, что в мужчин значительно старше себя по возрасту влюбляются только девушки, выросшие без отцов и обделенные отцовским вниманием. Но почему ее так сильно тянет к Азуру, она не смогла бы объяснить ни себе, ни кому-то другому. Впрочем, обсуждать свои сердечные дела она ни с кем не собиралась. Как заветный блокнот и Дитя Тумана, Азур стал ее тайной, которую она тщательно оберегала от посторонних. У нее появилась привычка перед сном держать в руках одну из его книг, поглаживая пальцами его имя на обложке под какую-нибудь романтическую мелодию. За день она несколько раз проходила мимо его колледжа, с замиранием сердца оглядываясь по сторонам. Если выдавался свободный час, она отправлялась пить кофе в его любимое кафе, но всякий раз, когда туда приходил он, пряталась в туалете. Та часть ее существа, которая, вопреки всему, еще сохранила здравый смысл, неодобрительно взирала на все эти сумасбродства, надеясь, что влюбленность, как болезнь, вскоре пройдет.

Так и не сумев сосредоточиться на Канте, она надела спортивный костюм и отправилась на пробежку. Несмотря на холод, свежий вечерний воздух был напоен каким-то пьянящим ожиданием радости. Тишина, которая так поразила ее здесь после Стамбула, больше не удивляла ее.

Увидев на углу Лонгуолл-стрит телефонную будку, она решила позвонить домой. Учитывая двухчасовую разницу во времени, можно было предположить, что отец сейчас дома и сидит за бутылкой ракы – один или с друзьями.

И действительно, трубку поднял Менсур.

– Алло?

– Баба… Прости, может, я не вовремя?

– Пери, солнышко! – воскликнул он. – Что значит «не вовремя»? Ты всегда вовремя, и чем чаще ты звонишь, тем лучше. – В голосе его звучала такая нежность, что у нее перехватило дыхание. – Как твои дела? – спросил отец.

– Прекрасно. Мама здорова?

– Да, она в своей комнате. Позвать ее?

– Нет-нет, я поговорю с ней в другой раз, – сказала Пери и добавила: – Я очень по тебе скучаю.

– Ох, птичка моя, ты меня до слез доведешь.

– Мне так жаль, что я не смогла с вами встретить Новый год!

– Ладно тебе, кому вообще нужны эти праздники? – успокоил ее Менсур. – Твоя мама сожгла плов и пережарила индейку. Так что мы ели горелый рис и пересушенное мясо. Потом играли в лото. Твоя мама победила. Она клялась, что не жульничала, но разве ей можно верить? Да, совсем забыл. Еще мы смотрели танец живота по телевизору. Ну, то есть я смотрел. Вот и все.

Пери догадывалась, о чем умолчал отец. Можно не сомневаться: муж, опрокидывающий рюмку за рюмкой, и полуобнаженные танцовщицы, трясущие бедрами на экране телевизора, привели Сельму в ярость. Уж конечно, этот Новый год, как и все предыдущие, не обошелся без скандала между родителями.

Словно прочтя ее мысли, Менсур сказал:

– Я, разумеется, немного выпил. Так ведь и повод был, разве нет? Знаешь, говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. – (У Пери упало сердце.) – Не переживай, что не смогла приехать. Мы еще много раз встретим с тобой Новый год. Сейчас самое главное – твое образование.

Образование… Не университетский диплом, не будущая профессия, а именно образование. Слово, имеющее почти сакральное значение для бесчисленного множества родителей, в свое время не имевших возможности учиться, но свято верящих в то, что образование и есть главный залог жизненного успеха.