Три дочери Льва Толстого

«Сила каждого человека в духе Божьем, который живет в нем, говорил мой отец Лев Николаевич Толстой[1679]. Эту силу ничто не может убить, даже смерть. Она, и только она одна движет миром, хотя люди и не сознают это. Жизнь – это духовное бесконечно. Что такое жизнь тела по сравнению с жизнью веков? Одно лишь мгновение. Что такое человек по сравнению с миром? Микроб, блоха. Но силу эту духовную люди заглушают в себе всякими ложными учениями, теориями. Многие живут лишь своими личными интересами и забывают то, что является единым на потребу. „Тот, кто не сумеет сделаться сыном Бога, навек останется во хлеву со скотиной“, – сказал один мудрец.

А между тем основные моральные законы жизни просты и доступны всем, говорил Толстой. И законы эти одни и те же во всех религиях и в учениях больших философов. Толстой не верил в сложные, труднопонимаемые и потому нежизненные материалистические теории. Как, например, в устарелой уже теории марксизма, которую он тщательно изучил, прежде чем наводить на нее критику. Еще в 1905 году Толстой предсказывал полный провал революции. Революционеры, говорил Толстой, будут много хуже царского правительства. Царское правительство держит власть силой. Революционеры захватят ее силой, но будут грабить и насиловать гораздо больше, чем старое правительство.

Предсказание Толстого оправдалось, насилие и жестокость людей, называющих себя марксистами, превзошли все злодеяния, совершаемые до сих пор человечеством во все времена, во всем мире. Чтобы держать власть, им пришлось безгранично далёко отступить от теории Маркса, блестяще показав всю утопичность материалистического мировоззрения. Социализм превратился в диктатуру небольшой группы людей, силой захвативших власть и почему-то считающих, что они имеют право властвовать над миллионами. Человечество будет глубоко несчастно, если оно будет руководствоваться законами людей, которые, забыв Бога, хотят властвовать не для блага народа, а для своей выгоды, своей корысти.

„А почем знаешь ты, что есть Бог?“ – спросили раз мудреца. „А разве нужна свеча, чтобы видеть зарю?“ – ответил мудрец[1680]. „Кто не любит, тот не знает Бога, – говорит апостол Иоанн, – потому что Бог есть любовь“[1681]. Бога никто никогда не видел, но если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает. И только потому, что люди не верят в Бога и многие прямо или косвенно подчиняются насильникам, люди находятся в таком бедственном положении. Прошло почти полвека со смерти Толстого, и мы видим, что пророчество Толстого применимо к создавшемуся положению и сейчас.

„В наше время, – пишет Толстой, в своей статье „Закон насилия и закон любви“, – не может не быть ясно для всех мыслящих людей то, что жизнь“ всех „со своей борьбой всех против всех… порабощенных народов против поработителей, борьбы… Запада с Востоком… и все растущими и поглощающими силы народа военными вооружениями… что жизнь такая“ продолжаться не может[1682]. Люди запутываются все больше и больше. Ложь поддерживает жестокость жизни. Жестокости жизни требуется все больше лжи, и как снежный ком растет и то и другое. Одни люди под угрозой страдания и смерти заставляют других людей делать то, чего они не хотят делать. А делают они это потому, что они слабее своих поработителей.

А как сделаться сильнее? Как избавиться от своих поработителей? Как добиться свободы?

Толстой дает ответ на этот вопрос: бояться только одного Бога, а не людей. „Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить“[1683] – так учил Христос. „Истинное мужество в борьбе свойственно тому, кто знает, что его союзник Бог“[1684], – сказал Толстой. И разве мой отец мог бы создать то, что он создал, без союза с Богом и Его помощи»[1685].

В 1954 году руководители Толстовского фонда подводили итог сделанного Толстой: «Если собрать все тексты выступлений Александры Львовны за 23 года ее пребывания в США, все ее речи, статьи, доклады, то в этом многотомном „деле“ можно было бы найти отклик на все проблемы, которые волновали общественность и касались русского вопроса и борьбы с коммунизмом»[1686]. Так можно сказать и о всех последующих годах жизни А. Л. Толстой.