Три дороги на двоих

— Разумеется, я всё проработал, ты за кого меня держишь? — Ратнал хмурится. — Информация совершенно неинтересная. Оба работали на базе больше десяти лет. Никаких замечаний, подозрительных контактов, просто образцовые военные специалисты. Всё, что можно было отследить по трекам, я отработал. Удалось установить две вещи. Первая — ракеты, которые были запущены, чем-то принципиально отличались. Вроде как у командующего был даже с кем-то конфликт по этому поводу. Вторая — в день происшествия на радаре тестировали некий экспериментальный прибор. Источник поступления неизвестный, даже документов на поставку нет. Работал с ним исключительно этот оператор. Технической спецификации почти не сохранилось, да и сам прибор исчез. Персонал только руками разводит — как такое могло произойти! Всё что нашёл, я тебе сбросил, посмотри потом, там всё более подробно и чётко.

— Посмотрю, — задумываюсь основательно. — Кто-то очень тщательно заметает следы. Случись такое до подписания договора, и я бы решил, что это работа лазалваков. Вполне в их стиле.

— Возможно. — Безопасник пожимает плечами. — Если не считать того факта, конечно, что им категорически запрещены полёты в земной сектор.

— Ну да, запрещены...

От нехорошего предчувствия становится не по себе. Настолько, что усидеть в кресле я уже не в состоянии. Чтобы снять напряжение, разворачиваюсь к иллюминатору и подхожу ближе, упираясь ладонями в трипслат.

В огромном, во всю стену, проёме неярко поблёскивают звёзды. Свет их лишь слегка перекрывается излучением Солнца. Оно само кажется лишь немногим больше самой яркой звезды.

Вот только этого бесконечного пространства я не вижу, потому что в голове крутятся не самые приятные воспоминания, смутные, неясные подозрения.

— Не думаешь же ты, что это амиоты?.. — растерянно произносит за спиной Ратнал.

— Нет. — Я встряхиваю головой, чтобы отогнать тревожные мысли и возвращаюсь в кресло. — Если бы это были они, последствия были бы куда более катастрофичными, масштабными и стремительными. Ты знаешь это не хуже меня.

— Ну да, — соглашается безопасник и предлагает: — Давай-ка, я организую дополнительное патрулирование. Как бы там ни было, теперь стоит усиленно проверять и внешний периметр.

Ещё один рубеж?

— А ресурсов хватит? — Я с сомнением смотрю на новатора. — Насколько я помню, свободных дисков у нас мало, да и людей у тебя немного. Как собираешься выкручиваться?

— А я подключу свой штурмовой отряд. А то ребята у меня совсем засиделись без дела.

— Тебе виднее. Если уверен, что они справятся, формируй группу и отправляй на второй периметр.

Отключаю связь и растираю ладонями лицо. Н-да, ну и ситуация! Вот уже второй цикл кто-то методично пытается вывести меня из игры. Зацепок не оставляет, действует жёстко и чётко. А то, что я ещё жив, кроме как везением назвать нельзя. И покоя не дают два вопроса — кто и зачем?

Есть, правда, ещё и третий. Как этому неведомому некто удаётся проникать в моё непосредственное окружение? Откуда он берёт рычаги давления, возможности для взаимодействия? В том, что этот таинственный субъект не раз имел (а может и имеет!) возможности для личного общения со мной, я уверен. Вот чувствую, что это кто-то рядом! И ощущение, от понимания этого, не из приятных.

И в таком состоянии я должен устанавливать контакт! Да ещё и проблемный! Спрашивается, вот оно мне надо? Ловлю себя на мысли, что было бы неплохо совсем отказаться от обременительной обязанности поддерживать контактные связи. В конце концов, сейчас это уже не настолько важно как раньше, гораздо больше информации можно получить, подключаясь к информационным ресурсам землян. Вот только Трокстар предпочитает работать по старинке, и пока он остаётся советником, глобальных перемен ждать не приходится.

Мелодичное попискивание, извещающее о готовности психотрона к работе, заставляет меня прекратить бессмысленные моральные терзания и сосредоточиться на работе. Да. Пока это моя работа. И я буду выполнять её вне зависимости от того, хочется мне этого или нет.

Нет. Эта невозможная девчонка всё-таки меня дожала. Довела ситуацию до того, что я уже просто не вижу иного выхода, кроме как, наплевав на свои убеждения, перейти к крайним мерам. Вот честно, я сделал всё, чтобы этого избежать! Но у меня нет уже ни времени, ни желания искать к ней иные подходы.