Три этажа сверху

Начали по одному выскакивать из снежной круговерти ребята, каждый с охапкой хвороста и с лапником; они отфыркивались и отирали лицо, побитое колючим градом.

Замёрзшие, с красными лицами и непослушными от холода пальцами, парни свалили хворост в кучу перед низким входом. Успели притащить с другого берега крупные сухие сучья. Добытого дерева кострам должно было хватить на всю ночь. Дрожащие в ознобе люди стеснились в своём убежище и развели костры. Внутри пещеры было холодно, стены только начали оплавляться и покрываться коркой льда.

Девушки, чувствуя, что коченеют, решили продолжать строительство - останавливаться сейчас было смерти подобно.

Что-то переклинило у Вована. Вован отказался распоряжаться своим десятком, поручив все хлопоты Толяну. В ледяной норе он опустился перед костром и сидел, уставившись в огонь. Алина выпросила у него пса; по её просьбе Вован приказал Зубу лежать с детьми, греть их, и Краснокутского оставили в покое, попросили только следить за огнём в кострах и за собакой - чтобы не отходила от детей.

Пока суетился, устраиваясь, народ, Вован сидел совершенно неподвижно, а у него под боком сбились в кучу Ксюша, Матвей и Зуб. Ксюша не могла прийти в себя от стресса и тихо ныла, Зуб жалел её, пытаясь облизывать лицо, Ксюша отмахивалась, затем зарылась рукой в шерсть собаки, вжалась в собачий бок и уснула.

Постепенно Краснокутский вернулся к действительности. Он сноровисто поджарил для младших тонко нарезанные полоски мяса, нанизав их на прутик. Матвей жадно съел всё мясо. Ксюшу решили не будить.

Снаружи парням пришлось терпеть мороз и ветер, разделывая оленьи туши, и в целях безопасности они избавились от требухи и шкур, отправив их в реку - не хотели привлекать к пещере волков.

Когда девушки сложили из снежных блоков ещё и прилепок-коридор, чтобы внутрь не задувало, в пещере стало ощутимо теплее.

И вот уже на огне закипело варево, в вёдрах готовилась оленина.

Хроники Насты Дашкевич. Загнанные в нору

Я не знаю, почему записываю всё в таких подробностях в неверном свете костра в снежном доме, положив на колени толстую тетрадь. Но пока я пишу, пока двигаются мои пальцы, два часа назад деревянные от холода, я ещё жива. И все, о ком я пишу, живы на страницах моей книги.

Я перечитываю эпизод за эпизодом и словно просматриваю любительское видео. Вот наши говорят или смеются, вот они пугаются, скалятся от напряжения, подначивают друг друга, спят, раздувают костёр, протирают красные глаза, просят о чём-то, решают всем собранием, затачивают оружие, шьют, остругивают ножичком...

Потрескивает очередной костёр, закипает вода в безнадёжно закопченном снаружи ведре, ждёт приготовления свежее мясо оленя, благоухает еловый лапник, который бросили на пол пещеры. Лапник пахнет морозом, лесом и Новым годом, перебивая запах множества стеснившихся людей, их одежд, их разгорячённых недавней работой тел...

Дым от двух костров вытягивается в отверстия, оставленные в своде нашей длинной снежной норы, но порой ветер отправляет дым назад и метель швыряет в нас горстями снег. А мы сидим на гимнастических ковриках, раскатанных поверх елового лапника, и всё равно чувствуется холод, хоть воздух в нашей норе уже прогрелся, снежные стены покрылись ледяной коркой, и это хорошо - так будет теплее.

Корень ивы наверху стал оттаивать, и с него срывается ожившая мышь и падает на колени Лилии. Лиля подпрыгнула, словно подброшенная пружиной.

Мне, сидящей с другой стороны костра, отлично видно, как Влад Адамчик стоит на четвереньках, раздувая пламя, а Лилька прыгает ему на спину.

Матвей шустрит, пытается поймать мышь шапкой, девочки визжат, Лиля стоит на спине Адамчика и трясёт кистями рук от гадливости - она не меньше других испугалась, но молчит. Адамчик не знает, кто у него на хребте, а вокруг теснота, а рядом костёр... Он поводит головой и спрашивает друга Карнадута:

-Ху?

-Рыбка! - отзывается Карнадут.

- О, Рыбке можно! Главное, чтоб не Контора... (это он Светку Конторович помянул).

Но Лилька уже оставила спину Адамчика, перебежала на другую сторону костра и спряталась за моей спиной.

Адамчик находит её взглядом и говорит:

-Рыбка Лилёк, ты можешь запрыгивать на меня, когда хочешь! Всегда пожалуйста, буду рад!

- И пусть сыплются мыши и прыгает на Адамчика Рыбка! - дополняет Жека, а Елисей ставит точку:

- Аминь!

Они беззлобно смеются, а за стеной снежного домика мороз, метель завывает и крутит, гремит и блистает вокруг. А мы в самом глазе бури, и приходится отогревать у костра то один бок, то другой - по очереди.

- Почему это я рыбка? - спрашивает Лиля из-за моего плеча, и я понимаю, что для этого ей понадобилось собрать всю свою решимость. - Потому что я пловчиха?

Адамчик блестит на неё глазами:

- Упс... а ты пловчиха? Вот почему ты молчишь, как рыбка!

Впервые я наблюдаю в режиме реального времени, как люди находят друг друга, потому что я случайно оказалась на пересечении их взглядов.