Три этажа сверху

- Как? Вы что? За нами волки идут с утра! Кто вас отпустил? В лагере парней нет? Никого? Опаньки! Ну, спасибо, девчонки! Вы нам, пожалуй, жизнь спасли! Мы как раз искали, где перейти. Да вообще заблудились, честно говоря. Тут стрелка компаса пляшет, как сумасшедшая.

Я видела, что бедная Настасея готова расплакаться, и я её понимала. Эти парни уходили под началом Дениса и должны были вернуться со своим десятником. Наста засыпала их вопросами:

- Где все остальные? Вас не было восемь дней!

- Восемь дней? - удивились они. - Ладно, разберёмся.

И ничего больше не сказали, только подгоняли нас:

- Давайте-давайте, в гору, скорее! Уходим отсюда! В лагере расскажем! Показывайте лучше тропу. Нет, не ту, где вы шли, а ту, по которой глину втаскивали, которая выведет на край лагеря, за корпуса.

И это мы, мы сами привели их в лагерь!

Глава тринадцатая. Противостояние

Алина проснулась от непривычного чувства: было поздно, и она была одна в комнате с застеленными кроватями.

Снаружи стучали дятлы, облюбовавшие местные сосны. Мягко серел зимний день за большими окнами. Для сохранения тепла в окна от подоконника и до верха плотно вставили реечные рамки с натянутым на них целлофаном. Сквозь целлофан толком ничего не разглядеть, но света он пропускал достаточно.

За стенкой, она слышала, открылась дверь, и младшие дети в мягких самодельных бурках вошли в соседнюю комнату, да там и остались.

Алина села на постели, преодолевая головокружение и лёгкую тошноту от постоянного недоедания. Было прохладно, пора протапливать печь. Она ощупала шишку на затылке. Оделась. Аккуратно сложила одеяло и снова прислушалась: административный корпус - сплошные окна и стеклянные двери, - свободно пропускал звуки снаружи.

Она определила, что в лагерь вернулись охотники. Вернулись только ребята Краснокутского, ушедшие под началом коменданта Дениса Понятовского, и привёл их Толян. Входили не в ворота. Пробрались, словно крадучись, по крутому склону со стороны реки.

Алина прошлась по коридору к соседней рабочей комнате. Там Ксюша и Матвей лепили из цветного пластилина. Алина присела к детям за большой стол, несколько брусков пластилина незаметно засунула подмышки, а сама вся обратилась в слух. Содранная кожа на ладонях болела, но она мяла в пальцах согретый теплом тела пластилин, стараясь казаться беспечной. А изнутри грызли плохие предчувствия.

Голоса и шаги охотников приближались от дальнего корпуса, который, наверное, из-за разгулявшейся метели и не разглядеть. Толян распоряжался людьми и его хриплый тенор неуместно резко и неприятно звучал посреди здешней устоявшейся тишины, и девушки, ещё ничего не поняв, собрались под окном и недоумённо переговаривались. Тогда Алина приказала детям не говорить, что видели её, ушла в спальню и улеглась в постель.

Вскоре в комнату девушек вошли и стали над кроватью Алины ребята с Толяном во главе. В группе не было Краснокутского и Чаплинского. Чапля перешёл к Карнадуту и, значит, бродит где-то с охотниками. А голос Краснокутского Алина не слышала ни разу за всё это утро.

'Что не так с Вованом?' - пронеслось у неё в голове.

Макс Грек заговорил:

- Правильно сказали, что Циркулиха головой саданулась. Точно - лежит до сих пор.

Он отступил к дверному косяку, будто бы поправить рвань на ногах, сохранявшую приметы бурок. Тегленков осклабился:

- А пофигу! Голову трогать не будем! Начинаем!

Две пары рук сорвали одеяло с Алины и потянулись к её бёдрам.

Они пришли за оружием.

Толян, нагло заглядывая в широко распахнувшиеся Алинины глаза, нашарил на её бедре мягкую кожаную сумочку:

- Нашёл! Вот он, мой ствол!

Приказал:

- Тихо, прелесть! Власть сменилась!

Он подёргал её, как тряпичную куклу, и сорвал пояс, к которому крепилась сумка с пистолетом. Развязно ощупал всю, и ещё двое, глядя на него, пошарили по её телу, вызвав испуг, гадливость и молчаливую ярость.

Алина перегнулась с кровати и сделала вид, что её тошнит. За распахнутой настежь дверью она увидела Ксюшу и Матвея. У детей округлились рты и глаза. Они готовы были чуть что - сорваться и бежать.

Толян оглянулся на младших, хмыкнул, и его банда вымелась из комнаты.

Оставшиеся без руководства Алины девушки столпились вокруг раскочегаренной полевой кухни. Таня и Вероника перехватили черпаки, а Таня незаметно придвинула к себе ещё и топор, которым рассекали дичь и мелкие дрова. Иванка Метлушко суетилась и перешёптывалась со всеми. Света гладила Пальму, удерживая собаку на месте. Оля и Кристя побледнели, изо всех сил стараясь не выглядеть испуганными. Насты не было в этой стайке. Не было Рыбки Лилёк. Метлушко шепнула, что они утром брали у неё лыжи, и Светка с Вованом трубили им в горн, и сверху видели огонь на другом берегу, а затем девчонки вышли из метели и сняли лыжи, собираясь подняться в лагерь. Тогда Света с Вованом вернулись в котельную. Но ни Настасея Дашкевич, ни Лиля Цыбульская пока не показывались.