Три фальшивых цветка Нереальности

— Вельз, ты ведь помнишь, что я люблю жару?

— Ага.

— Так вот, забудь, это неправда.

А чего я ещё хотел: чем ближе к развязке, тем горячее.

Вельз припарковался в паре кварталов от моего дома.

— У тебя остались те таблетки? — спросил я.

— Да, щас принесу…

Вельз высыпал мне на ладонь несколько штук. Я проглотил их и запил водой из бутылки. Полегчало. Но если не станет прохладнее, придётся принимать их каждые полчаса.

— Близится Судный Полдень? — Я усмехнулся.

— Что?

— Я проверю, не ждут ли меня дома гости. Не улетай, о’кей?

— Ладно. Будь на связи.

— Аха.

Я спустился по трапу.

Люк закрылся.

Узкие переулки вывели меня к моему дому. Я скользнул в тень, пробежал вдоль стены и выглянул из-за угла. Два копа в штатском стояли у входа в подъезд. Я их сразу распознал: у меня с полицией связан богатейший жизненный опыт. Значит, засада…

Воспользуюсь обходным путём.

Неподалёку находился тупик. Я добежал до него и забрался на мусорный контейнер. Отошёл назад, разбежался, прыгнул — и повис на пожарной лестнице. Подтянулся, поставил ноги на ступеньку. Стараясь не шуметь и не высовываться, поднялся на свой этаж. Встал на карниз и быстро пригнулся. Выждал немного. Осторожно заглянул в окно.

Коп стоял посреди кухни и в ус не дул.

Я пригнулся и перебежал влево. Открыл отмычкой окно. Успокоил сигнализацию, сказав, что это я и не о чем беспокоиться. Залез в комнату: здесь всё было перевёрнуто, ящики — открыты, вещи валялись на полу. Уборкой займёмся позже. Я подошёл к шкафу, открыл дверцу и взял футбольный мяч. Вылез обратно на карниз. Размахнулся и бросил мяч в дверь. Снова пригнулся и метнулся вправо.

Скрип двери, шаги. Коп бросился проверять, кто это шумит в комнате.

Воспользовавшись этим, я взломал окно на кухню. Перемахнул через подоконник. Закрыл окно, запер на замок — и услышал топот. Возвращался коп, недовольный тем, что его потревожили. Я спрятался под стол. У стола было две широкие непрозрачные опоры, и стоял он у самой стены. Меня не должны были заметить.

Коп, ворча что-то себе под нос, встал на прежнее место. Так, парниша, замри.

Я досчитал до трёх и…

…чуть не облажался.

Коп повернулся и посмотрел в мою сторону. Неужели засёк?

Я затаился и не дышал.

Ботинки копа находились в десяти сантиметрах от моих носов — ждать дальше не имело смысла. Я схватил копа за щиколотки и дёрнул.

— Ы… — падая, выдохнул он.

Ударился обо что-то и затих. Его голова прикатилась под стол. Коп оказался мертвяком.

Я взял голову подмышку и вылез из-под стола. С радостью разогнулся. Убедился, что мертвячья голова (а значит, и её владелец) в отключке. Положил тыковку рядом с телом: придёт в себя — пришьёт на место. Мертвяки — ходячие трупы, они и в более безобидных ситуациях теряют голову.

Я связал копа и сунул ему в рот большое яблоко. Запасы верёвки иссякли.

Я оставил копа загорать, вытер со лбов пот и направился в свою комнату.

Но это была уже не моя комната.

Я видел её из окна, и тогда мне показалось, что беспорядок — не такой большой. Дверцы шкафов открыты, на полу валяются вещи, но ничего критического. Сейчас я понял, что был не прав, и даже присвистнул: они не только многое разворотили и выпотрошили — почти всё они сломали, разорвали и открутили.

Механизированный шкаф — будто сдавлен лапищей тираннозавра.

Стол со светочувствительными сенсорами — починке не подлежит.

Коврик с кибернетической начинкой — извазюкан в чём-то и превращён в грязную половую тряпку.

Следы на полу, сигаретные бычки на кровати и рваная бумага повсюду. «Сашники» думали, что я спрятал цветок дома, и наверняка очень разозлись, когда поняли, что это не так, — но записи-то мои зачем рвать…

Я поднял несколько кусочков сложной формы. Чёрные буквы на белом фоне. Сценарий компьютерной игры, в основе — мои приключения. Главный герой — ваш покорный слуга.

«Я оглядываюсь вокруг и вижу разруху. Пока меня не было, кто-то ворвался в квартиру и перевернул всё вверх дном…»

«Сашники». Набесившись, они ушли, а копы, с которыми они были в сговоре, остались охранять дом и квартиру.

Из шкафа раздалось приглушённое «Уумм». Я посмотрел на нетронутую дверцу — единственную во всей комнате. Подошёл к столу, выдвинул ящик. На полпути наружу он хрустнул, и деревянные обломки упали на ворох рваной бумаги. Я порылся в ней, нашёл ключ, подошёл к шкафу и отпер его. Открыл дверцу.

Цербер, связанный и с кляпом во рту, поднял головы. Его взгляд всё мне сказал.

Я вытащил собачатину, развязал верёвку, вынул изо ртов тряпки.

Это тоже дело рук «сашников»? Но для чего им связывать Цербера и запирать его в шкафу? Они что, настолько разозлись?

Цербер гавкнул. Я отвлёкся от мыслей и только сейчас обратил внимание на бирочку, прицепленную к его ошейнику. Я присел, снял бирку и прочитал:

Децерберу

С другой стороны был короткое, но недвусмысленное послание. Оно давало ответы на некоторые из вопросов.