Три глотка одиночества

Я, наверное, приблизительно все это и пытаюсь ей высказать. Почему-то на пальцах. Голос отказывается служить по прямому своему назначению. Черт…

Поняв, о чем, собственно, идет речь (или, что вероятнее, о чем я пытаюсь ее завести), Элеонора махает руками.

– Нет, ты не понимаешь, я не могу гарантировать результат, ни за что не могу ручаться. И к тому же это опасно, правда опасно.

– Насколько? – обретая вдруг голос, тихо говорю я.

– У нас могут быть неприятности. Большие неприятности. Смерть нам не грозит, но несколько десятков лет в заточении – вполне может быть. И я совсем не обещаю, что из всего этого что-то выйдет, Аня.

– Как ты собираешься это сделать?.. Ты же сама говорила, что не колдунья, не знахарка, а тут вдруг опровергаешь все то, что утверждала раньше! Как же это?.. Что ты хочешь сделать, Элеонора?

– Мы пойдем с тобой к одному месту. Вообще-то имени у таких мест не бывает, но кое-где принято называть его Лимбо.

– Лимбо? – замерла я. И расхохоталась. – Ты шутишь! Лимбо – это смешно, этого не может быть!

– Может, и еще как может… Подходы к нему охраняются, но мы пойдем окольной дорогой, хоть путь этот и будет нелегким, но, думаю, все же не невозможным. Если нам удастся благополучно миновать охрану, мы попробуем проникнуть в библиотеку.

– Библиотеку?

Я вновь засмеялась. Да нет, это была не истерика. Просто мне как-то раньше не приходило в голову, что тайну пребывания сестры можно обнаружить в столь тривиальном месте…

Библиотека в мире, получившем имя преддверия Ада, – это, должно быть, очень забавно. И совсем даже не тривиально.

– Расскажи мне, что она из себя представляет.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – лукаво улыбнулась Элеонора.

Не вполне въезжая в эту странную ситуацию, я невольно улыбаюсь в ответ.

– Хорошо, я не буду тебя расспрашивать.

– Да и, правда, не стоит. Лошадей брать не будем, с ними одно мучение в подобных местах…

– Как скажешь… Значит, ты уже точно все решила? Да?

– Могла ли я не решить? – Изящный кивок в мою сторону. – Ведь теперь я перед тобою в долгу.

Внутренне я морщусь, но внешне никак это не проявляю.

– Если ты говоришь серьезно…

– Уверяю тебя, я не шучу.

– Хорошо. Не могла бы ты сказать, когда мы отправимся в путь?

– Необходимо кое-что приготовить, но… Думаю. Эта ночь будет в самый раз.

– Почему ночь?

– Раньше – нельзя, а позже – не нужно.

– Лаконичный ответ, – вполголоса отметила я. – Хорошо, ночь так ночь, я не буду ложиться спать да и все. Все равно по натуре и по жизни отнюдь не жаворонок… Тебе нужна моя помощь?

– Нисколько. И даже напротив, она бы скорей помешала.

– Тогда я пойду. Как мы встретимся?

– Я зайду к тебе около двенадцати…

– Договорились. Если я понадоблюсь, ты найдешь меня… А, впрочем, я ведь не могу сказать, где буду в следующий момент.

И я ушла. Мне нужно было побродить немного по этому миру, решить для себя то, что важно, и оставить без внимания все другие вопросы. Немного помечтать. Немного побыть одной.

Я ведь совсем не такая железная, как это кажется.

– Леди Анна, куда вы? – крикнул Старый Жак, когда я выходила через ворота.

Жак – тот самый горбун, что встречал меня в первый раз. Хороший человек и заодно мажордом замка. Кажется, безнадежно влюблен в свою хозяйку. Он ей слишком предан, он ее покой ни за что не нарушит.

Безумец? Глупец?

Я не знаю, известно ли об этом самой Элеоноре. Мне все стало понятно в один короткий миг, когда я увидела взгляд, которым он провожал ее на охоту. Так не может смотреть слуга. Так не смотрит отец. Так может смотреть только мужчина, долгие годы молчаливо сходящий с ума от страсти к обожаемой и недоступной женщине.

Но ни на минуту не забывая о своем уродстве, он даже в фантазиях не позволит себе коснуться губами краешка ее юбки. Я это знаю точно. Я помню тот его прощальный, короткий, все объясняющий взгляд.

Справедливость? Да где же вы ее видели? В каких таких сказочных дебрях отыскали этого волшебного зверя? И каков он на вкус? Горький, кислый, приторно-сладкий?

Пулей какого калибра, оружием какой модели застрелили вы ее, эту вашу фантастическую химеру? Сразу ли она сдохла или промучалась немного в агонии?

Те, кто убили мою семью, тоже, наверное, встречали госпожу Справедливость в каких-нибудь своих тайных лесах.

Я надеюсь только, что немногие из тех, кто разорил тогда наш старый, наш славный, веселый и гостеприимный Дом, немногие остались в живых. Я надеюсь, что смерть их была мучительной, равно пропорциональной подлости и низости их поступка.

Но и это, если честно, слабое утешение. Вовсе и не утешение даже, если уж совсем начистоту…

Мамочка, милая! Ну почему же ты это позволила? Как же такое беззаконие, такую глупость могла допустить?..

Кара, неужели ты со своим умом, со своим знанием людей и ситуаций, не могла предвидеть восстания трех конкурирующих Домов?.. Они же угрожали нашей семье давно, с незапамятных времен грезили о принадлежащем Гольцам Престоле.

Кара, как же все это могло произойти?

И как же вы могли нас с Валентиной тогда совсем одних оставить? Как же так, мамочка?

***