Три года счастья (СИ)

Всё выходило из-под контроля, когда она целовала его оставляет следы помады на его губах и слишком долго смотрела в глаза, шепчет на ухо: « Я люблю тебя, Элайджа.». Кетрин исчезает из поля зрения, так быстро, что Элайджа и сообразить не успевает. Ударяет руками о руками руль управления и плевать, что другие водители слышат гудок. Плевать, если он разобьется. Он ведь сам оставил ее, а она отдала все и любила, не сожалеет. В следующий миг всё, о чем он может думать — это даже не ее губы на своих губах. Всё, о чем он может думать — это её взгляд, такой, какого можно ожидать от влюблённой женщины, которая дорожит своим мужчиной.

Искренность?

Не писать, не помнить слишком трудно, и Элайджа, конечно, выбирает семью и сдержиться. Посылает все к чертям, как делала она и задумчиво смотрит в одну точку. И когда его жизнь приняла такой оборот? Что же остается: ехать к брату, убедить его поступить правильно?

Разве сейчас есть третий вариант?

Вариант в котором она подле его.

Чувства быстро затуманивают разум, и Элайджа желает снова целует ее, чувствовать ее и вселять надежду. И думать больше Элайджа не желает, а думает.

Игнорирует тонко скулящую совесть и пытается забыть. Он оставил любимую женщину, которая устала и была все еще его. Сколько пройдет, прежде чем он забудет его Катерину: месяц, два, год, столетие. Она ведь обещала ему вечность и не была такой стервой. Позволила себе быть настоящее и любимой — не позволительная роскошь для сучки Кетрин Пирс.

Он показал ей иную сторону любви, заставил поверить в любовь, а в итоге раны на сердце.

Все еще любит.

Всё выходит из-под контроля.

На душе пусто.

И правда: какого черта?

Элайджа Майклсон не сдержал свое слова во имя клятвы « Всегда и навечно.»

Элайджа Майклсон не прав, если отказался от любви ради семьи, вогнал в ее сердце спицу.

Ему так хочется развернуть машину, вернуться к ней, подхватить на руки, коснуться губами губ и смотреть в ее глаза.

Без нее он не может, но вместе им нельзя.

Если ее будет любить кто-то другой, если она забудет его, то и он. Она забудет, потому что сильная. Но как он может простить себе поступок в отношении любимой женщины?

Никогда не простит.

Не простит и оттого по щеке скатывается одинокая слеза.

Слеза и осознание того, что он предал любимую женщину.

Но разве у вампиров может быть вечная любовь?

Он любит и отпустил, ради семьи, потому что его брат обещал то, что убьет ее и проследит за тем, чтобы они никогда не познали минуты счастья. Знает, что в гневе Клаус и вправду способен разорвать ее на части, вырвать сердце на его глазах или обречь на медленную и мучительную смерть от укуса оборотня.

Элайджа не сможет ее защитить в тот момент и познает величайшую боль утраты. Он утратит любовь.

Он утратил любовь.

Все это его вина.

Когда Кетрин поворачивается и уходит на второй в ее ногах словно тысячи игл: они так и грозят не выдержать отяжелевшее сердце, игл в котором больше в сотни раз. Кетрин уходит медленнее, чем следовало бы, и ждет, что тень Элайджи последует за ней, но мечты рассыпаются прямо под его ногами, и их осколки он отшвыривает на километр своего разочарования. Это просто тень, а в воздухе витает запах его одеколона.

Элайджа Майклсон ушел.

Ей дико хочется послать всех к черту, и его в том числе, ведь он солгал ей, обещал вечность, но ушел и вскоре забудет ее, заменит ее другой, но она не сможет заменить его и вымолвить не получается ни слова, онемела, остыла, а просто рухнуть на постель и вдохнуть его запах. Здесь он все еще здесь.

Не зря ведь ее называют сучкой и стервой.

Ее плечи вздрагивают, и сама Пирс от неожиданности цепенеет, но быстро приходит в себя и находит в себе силы поднять голову с подушкой.

Она сорвалась тогда, сожгла все дотла. Сожгла и себя, ступила босыми ногами на раскаленные угли.

Горела ради любви.

Ей просто нужно найти способ убежать от реальности. Забыть быстро не получается, да и медленно — тоже, всё не так просто. Всё чертовски сложно, казалось бы, дальше некуда, но стерва сожмет руки в кулаки, гордо поднимет голову и будет идти вперед.

Звук уведомления заставляет ее Когда на экране высвечивается « em.», Вампирша закрывает глаза и считает до десяти, делает глубокий вдох и прячет лицо в чуть дрожащих ладонях. Она ждала этого, правда но, совсем не был готова, потому что думала, что он уже все сказал ей. Сказал свое прощальное слова. Буквы расплываются перед глазами, и она смотрит в экран несколько секунд, прежде чем может всё разобрать.

« Катерина, прости… Прости, что затушил этот огонь. Я все разрушал выбрав брата и его искупление.»

Он ведь знал, что ее нельзя это терять. Он может считать ее сучкой, лгуньей и предательницей, может, она и сама такой себя считала, и им не суждено быть вместе. Такая любовь запрещена, и они все сами разрушили, обратили в пепел. Но даже такая, как Кетрин Пирс заслужила быть любимой.

Стоит ли извиняться за разбитое сердце? В любом случае, сказать: « Прости и прощай». Так сложилось.

« У меня есть одна просьба, последняя. Не теряй свою человечность. Что бы ни случилось борись и живи. Ты ведь выживаешь. »