Три грани мизерикорда

Выпроводив довольного сделкой Висконти, они пообедали и отправились бродить по городку: частично ради прогулки, частично ради шопинга. В крохотной лавчонке на Ямайка-стрит были приобретены обручальные кольца (Агата еле успела предупредить Варфоломея, что примерять следует на левую руку). В куда более фешенебельном магазине на Эспаньола-сквер Агата купила пистолет, который подходил ей больше, чем подаренный миссис Лаурой, и пару ножей. Сначала в отделе холодного оружия девушке попытались втюхать какое-то фуфло, но она быстро навела порядок. Наблюдавший за проверкой баланса продавец только головой покачал.

Потом они съели мороженое, сидя прямо на бортике затейливого фонтана, вернулись в «Два бурундука» и поужинали в общем зале. Никаких новостей не было, и оставалось только лечь спать.

А с самого утра Агату охватило беспокойство. Даже переданное через Пита Гринбаттла сообщение Трейси о том, что помощь на подходе, не спасало положения.

От завтрака девушка отказалась, от обеда тоже, только пила кофе – сейчас на стойке стояла восьмая, по подсчетам Варфоломея, чашка. Все попытки отвлечь подругу от занимавших её мыслей ни к чему не привели, разве что она прекратила бегать по комнате и теперь полулежала в кресле. Но напряжение витало в воздухе, такое густое, что его можно было резать любым из свежеприобретённых ножей.

Поэтому, когда в дверь позвонили, Платина почти с облегчением отправился открывать. Правда, пистолет он вынул, с предохранителя снял и патрон дослал. Так, на всякий случай.

На протяжении целого года у Агаты не было времени осмыслить произошедшее с ней на Статусе. Учёба-учёба-практика-учёба-практика… тут уж не до самокопания. Порой ей случалось проклинать Отто Лемке с его советами продолжить медицинскую карьеру, порой она его благословляла, но предаваться долгим размышлениям было некогда. Так странно… тебе двадцать девять лет, и ты чуть ли не впервые в жизни получила возможность подумать. Просто подумать.

Что же такое случилось год назад? Что ей дали траны, «мудрые старцы» народа рекн? Как изменили они не сознание даже – способ мышления? Откуда вдруг взялась эта отстранённость, почему мозг напоминает сейчас холодную, неодушевленную машину, отсекая переживания и оставляя лихорадочную активность конечностям? А то, как она перехватила, втянула в себя эмоции Платины? Лихо над ней поработали эти рекновские то ли учёные, то ли жрецы. Но почему это проявилось только теперь? И что делать, мамочка моя неизвестная, что делать? Успокоиться? Хорошо, но мало. Всего мало, а в первую очередь – информации.

Допустим, Дима на острове Дин. Папе Гене можно верить. Если ему нельзя – то кому же можно? Вытащить… наверное, получится, но только при условии, что командир и сейчас там. А если нет? Если перевезли? Матрица сознания записывается на компактный носитель, в карман – не в карман, а в средних размеров дамский ридикюль упаковать труда не составит. Что тогда? Что ты вообще можешь? Навести шухер? А толку? Думай, Агата, думай, Даша, думай, девка, доктор, суперкарго или кто там ещё, вы все, которые я, думайте, так вас и разэдак!

Варфоломей, простая душа, думает, что ночью она спала… пусть думает так и дальше. Спокойнее будет. На самом деле Агата решила поставить эксперимент с одним из Диминых патронов. Подходящего пистолета у нее не было, тут требовался какой-то совсем особенный агрегат, не предполагающий повреждения капсулы при выстреле. Надо было… ох, чёрт, много чего было надо, да что уж плакать по убежавшему молоку. Отскрести от плиты, чтобы не воняло, и – действовать. Поэтому она просто приставила острый кончик пули к правому бедру и резко надавила.

Результат эксперимента был ошеломляющим настолько, что она порадовалась собственной предусмотрительности. Сооруженная из подручных материалов конструкция «мёртвой руки» (хорошая штука – чулки; многофункциональная) выдернула всаженное в тело острие сразу же, как только ослабли сжимающие его пальцы. Да, на это уже можно опираться при разработке плана, возникшего после просмотра доступных сведений об острове Дин. Скорей бы уже ребята подтянулись!..

– Фрида, – где-то рядом сказал Варфоломей, – Фрида, у нас гости.

Агата медленно выплыла из транса и повернула голову ко входу в гостиную. На переднем плане маячили с самыми озабоченными физиономиями Анатоль и Франц, поддержанные с правого фланга Платиной. На заднем – Макс Заславский, Леон Аскеров и – о, господи! – Алекс фон Строффе.

Она и сама бы не сказала, в какой момент патрон перекочевал из пальцев в нагрудный карман безрукавки, но выдвинувшемуся вперёд Максу досталась уже свободная рука вскочившей девушки.

– Максим Викторович!

Чёрт знает, на что она рассчитывала: на рукопожатие или на церемонное прикладывание к ручке. Однако лапища майора Заславского сгребла её в объятия и прижала к груди, отметая любые проявления протокола.

– Чшшш… чшшш… всё уже, всё…

Только сейчас Агата почувствовала, как по её щеке ползет какая-то мокрая гадость.