Три грации на обочине

Задачу облегчал старый «Мустанг» – папа вручил авто Лене еще два года назад на восемнадцатилетние. Занятия в институте он почти не пропускал, почти – потому что не ходил на второстепенные предметы. Главное, выяснить имя, остальное дело Интернета – да здравствуют социальные сети и кретинки, торчащие в них сутками!

Сделав выборку из нескольких имен, уже на втором адресе Леня нашел того, кого искал – на даче, или, как сейчас принято говорить, в загородном доме. Сначала он проехался днем по поселку и нашел адрес, чтобы не плутать в темное время суток. А в девять вечера оставил машину на окраине города и пешком перешел «мост». Леня выбрал жительницу Лугового по простой причине: Анжелу нашли на пустыре, который раскинулся как раз возле данного поселка. Отсюда вывод: перед смертью Анжела была в Луговом.

Владела недвижимостью некая сорокалетняя Соня Мосова, решившая немножко пожить в Малайзии под пальмами, о чем ежедневно повествовала в соцсетях. Уехала хозяйка месяца три назад, следовательно, дом бесхозный – идеальное место для последней сволочи. Лене только бы узнать, там ли он.

Домина с оградой метра два, но вертикальные железные прутья соединены витыми прутьями тремя рядами, по ним Леня вскарабкался и спрыгнул во двор. Еще днем он убедился в отсутствии собак и не заметил ни одной камеры видеонаблюдения в поселке. Видимо, здесь уверены, что вменяемому челу не стукнет в голову потрясти элитку. К тому же в других домах есть охранники, может, они каким-то образом присматривают за всем поселком. Одетый в черную одежду (маскировка), Леня пробрался к дому, в котором светились окна, и заглянул в одно, в другое… Есть!

– Ну, гад, попался, – произнес шепотом юный следопыт.

Витас возлежал на диване в халате и отпивал из большого бокала вино почти черного цвета, одновременно, надо думать, Витас смотрел телик. Теперь можно ехать прямо к следователю домой, заставить его не ужин трескать, а поднять зад и мчаться арестовывать стриптизера. Леня повернулся, чтобы бежать назад, а перед ним мужик с пачкой откормленного мясника.

– Стоять! – негромко сказал он. – Дернешься – пристрелю.

Леня опустил глаза и – мурашки поползли по его телу: в руке мужика он увидел не игрушечный пистолет…

Заканчивался завтрак в семье Эрика

Семейные ритуалы – непреложная святыня, порядком поднадоевшая младшему сыну, но поскольку правила в семье установила мама, он терпел, потому что маму любил и уважал. Рима (полное имя Риманте, доставшееся от папы-литовца) соответствовала значению своего имени – спокойная. Да, вывести ее из себя не удавалось даже мужу – человеку неуемному во всех отношениях, несдержанному, грубому. Они разнились как лето и зима, как ветер и дождь, как тапок и брендовый ботинок (тапок, разумеется, муж). До пятидесяти она была стройна, как кипарис, последнее время слегка раздалась, ее это не портило, а вот муж напоминает сорное дерево с бесформенным стволом.

Рима успешно занималась бизнесом. Успех ей обеспечивал муж, глава семейства вписался в городскую иерархию и чувствовал себя, как акула в океане, а акула, как ни крути – хищник, свое место и в глубинах отгрызет. Что их объединяло – никому не ясно, но жили они довольно мирно благодаря хладнокровию Римы. О покорности речи не идет, скорее, она покоряла-подчиняла даже такого человека, как муж, причем без особых усилий, скандалы не ее стиль. Иногда складывалось впечатление, будто ей все-все по барабану, но это ошибка. Вторая часть имени (отчество) тоже в десятку, имя папы Айварас, означает – красивый как луна. Безусловно, мать семейства яркая, оригинальная женщина с утонченными чертами лица, голубоглазая, блондинка от природы, а не от ее величества химии. В общем, классическая Снежная королева.

Завтрак проходил в молчании. Глава, любивший поесть, заглатывал еду быстро и что-то читал в смартфоне, лежавшем рядом с тарелкой. Искоса понаблюдав за младшеньким, который, наколов на вилку сырник, рассматривал его со всех сторон, словно искал там тайный чип, мама лениво поинтересовалась:

– Что с нашим мальчиком? Куда он дел аппетит?

Сын не услышал родительницу, а Ян хихикнул:

– Аппетит нашему Эрику заменили мечтания.

– О чем? – не спуская с младшего сына глаз, спросила она.

– Мама… – протянул на улыбке старший, мол, какая ты недогадливая. – О куколке лупоглазой.

– Заткнись, – беззлобно бросил в его сторону Эрик.

– Она на него плохо влияет, – заводил брата Ян, но безуспешно.

– Что за девочка? Из какой семьи? – проявила ленивый интерес мать.

– У него спроси. Она такая… – Ян пощелкал пальцами у своих глаз. – Глазунья.

– Перестань называть ее жратвой, – промямлил Эрик.

– Вот, – указал ладонью на брата Ян. – Видишь, мама?

– Эрик, думаю, девочка не повод грустить, – сказала Рима.

– А я про что! – подхватил веселый Ян. – Куколок в его жизни будет тьма, сам видел, как на его шее висла одна, так любит его.

– Отцепись от меня, – на этот раз огрызнулся Эрик.

– Папа, отвлекись, – призвал старший сын.

– Что такое? – не отвлекся тот.