Три грации на обочине

Все внутренности разом ухнули вниз, Настя замерла, словно наступил паралич, тем не менее! Зачем он стоит и смотрит на нее? Ее мозг панически искал выход на тот случай, если подонок решится подойти или того хуже – вытащить ее из машины. И первое, что нужно в данном случае – помощь.

Не двигаясь, Настя скосила глаза влево, потом вправо. Да тут же народу полно: тетки, продающие могильные цветы, люди, идущие на кладбище и оттуда… Неужели рискнет? Он дурак, чтоб вот так стоять на виду? Настя чувствовала, как сердце стучит не только в груди, все тело стало одним большим пульсирующим звуком. Но мозг подавал сигнал: сиди, дурочка, не вздумай выйти из машины, а тело все меньше слушало разум, тело хотело убежать.

Неизвестно, сколько еще понадобилось бы времени, чтобы сдали нервы, и она сделала глупость – пустившись наутек. В самый подходящий (!) момент Длинномордый повернул лицо в сторону ворот, кажется, он кого-то увидел… Это был короткий миг, он снова повернул свою противную рожу к Насте, соорудил улыбку, поднес к губам палец… Она и без предупреждения молчала! Он стремительно отошел к минивэну, запрыгнул в салон и… был таков. Настя упала на спинку сиденья и зажмурилась, переживая встречу, как вдруг:

– Это я…

– А! – вскрикнула девушка, подпрыгнув на сиденье.

– Ты что? Ты что? – испугался не меньше Феликс. Он взял ее за плечи и легонько встряхнул. – Настя… Настя! Я что, такой страшный?

Успокаиваясь, она дотронулась пальцами до своего лба, а он усыпан бисеринами пота, Настя посмотрела на мокрые пальцы и нервно рассмеялась:

– Прости… Просто я видела его…

– Кого?

– Ну, его… который гнался за мной… на пустыре. И вдруг он здесь… вон там стоял… метрах в пяти от машины… и улыбался. Мне так страшно стало…

Она всхлипнула, короткие переходы от испуга к смеху, от смеха к слезам и снова к испугу демонстрировали Феликсу одно: у девушки шок. Он притянул ее, обнял и, как умел, приводил в чувство:

– Тихо… тихо… Когда я слушал, как ты не растерялась и убегала от двух уродов, потом не бросила папу Вову, а осталась защищать его, мне рисовалась смекалистая и отважная девушка. А что сейчас? Напуганная плакса? Тут куча народа, не посмел бы… Настя, а куда он делся?

– Сел в машину… типа джипа, только меньше… и… и уехал. Он приложил палец к губам вот так… – Отстранившись, она продемонстрировала жест. – И все время улыбался! Как будто обещал мне…

– Чшш… плевать на его обещания. А на какое место он сел?

– Не поняла…

– Ну, на место водителя? Или на пассажирское? Или назад сел? Вспомни, Настя, ты же смотрела на него, когда он садился.

Ненадолго она задумалась, восстанавливая в памяти расположение автомобиля, как тот выезжал с парковки – сдавая назад…

– Рядом с шофером, – дала ответ.

– Угу, значит, был не один, – сказал Феликс, делая вызов на смартфоне. – Алло, Паша, глуши мотор. Мы с Настей сейчас подойдем, у нас новость, даже не знаю, как относиться к ней.

Через пять минут успокоившаяся Настя, сидя с Феликсом на заднем сиденье в автомобиле Терехова, более подробно рассказала о странной встрече, вызвав неподдельную радость у Сорина:

– Ага! Значит, я был прав, когда говорил, что надо взять на похороны Настю! Преступник всегда возвращается на место преступления!

– Не радуйся, Сорняк, это совпадение, – усмехнулся Феликс. – И потом, да будет тебе известно, преступление совершено не на кладбище.

– Но Настю ты все же привез, – подловил его Женя.

– Потому что в колледже занятий нет, – ухмыляясь, сказал тот. – Всех отправили на обход врачей, а Настю я не пустил, с собой забрал.

Настало время Павлу прекратить спор:

– Стоп, ребята. Настенька, а номер авто ты запомнила? (У девушки округлились глазки, она закусила нижнюю губу и соорудила на личике виноватую мину.) Не огорчайся, на твоем месте любая девушка потерялась бы и забыла про номер. Вторичный шок сильней первого, потому что жертва уверена: обидчики ей больше не встретятся, а если она постоянно еще и с молодым человеком, они не рискнут находиться в радиусе километра от нее. Это логично. Но случается… очень редко… когда логика рвется. Вот тогда вторичный шок лишает жертву воли, разума, чувства самосохранения.

– Все так и было, – подтвердила Настя. – Я перестала соображать, только смотрела на него и не могла понять, почему он здесь…

– Вот! – перебил Павел, развернувшись лицом к молодым людям. – Ключевой вопрос: зачем он был здесь? Случайно приехал, может, у него кто-то умер, или намеренно…

– Намеренно, – заявил Сорин тоном, будто он ясновидящий. – Хотел посмотреть, что будет на похоронах, а тут Настя – тадам! Он завибрировал и решил предупредить, чтобы не раскрывала рта.

– О, Боженька, – подал голос с заднего сиденья Феликс. – Сделай нашего Женьку немым – так он больше принесет пользы, а то витает в облаках своего воображения, полагая, будто всем это интересно.

– А что я не так сказал? – распетушился Сорин.