Читаем Три яйца, или Пистолет в задницу полностью

Три яйца, или Пистолет в задницу

Виталий Ханинаев

Поэзия / Стихи и поэзия18+

Ханинаев Виталий

Три яйца, или Пистолет в задницу

Виталий Ханинаев

Три яйца

или

пистолет в задницу

Нестерильные стихи и песни

От автора

Эта книга - память о 70-х - 80-х годах, которые пришлись на детство, юность и студенчество автора и его друзей и приятелей. И название книги не имеет под собой коммерческой или, скажем, скабрезной основы, а представляет просто набор фраз, понятных по своему содержанию тем, кто хорошо знает автора. А нестерильность стихов и песен объясняется тем, что в книге они не разделены на серьезные и легкомысленные, а расположены так, как и были написаны.

Эта книга - подарок моим родителям, сестрам Людмиле и Тамаре (Тамаре Ханинаевой принадлежит художественное оформление книги), супруге Людмиле, детям Юле, Жене, Дане и Дине, а также друзьям и, конечно, подругам.

* * *

Холст как холст и бел, как мел, и пуст

без милых очертаний.

Грусть без глаз, волос и уст, и пусть

огромно расстоянье.

Гром в сознанье, в поднебесье шум

и дом пустых мечтаний.

Дым надежд, терзаний, тяжких дум,

страданий и стараний.

Автор черт, столь близких для души,

он умер утром ранним.

Кисть в унынье, мастер не спешит

вершить любви созданье.

Радости последней путь

исчез в густом тумане.

Холост как холст и бел, как мел, и пуст

без милых очертаний.

26 ноября 1977

* * *

Кончены со школой счеты,

расплатилися сполна.

Вот и новые ворота.

Чья вина, что мы вина

выпить не успели столько,

сколько бы хотелось нам.

Рановато крикнуть: Горько!

Расплылися по волнам.

ГОРЬКО! СЧАСТЬЯ! и ЛЮБВИ!

Взвален нам на плечи груз.

Пятки стерты до крови.

Здравствуй, наш железный ВУЗ!

Как стремились мы, о боже.

Наплевать на пять годов!

Инженерное нам ложе!

Что же, может, и похоже,

только я уже готов!

Пять лет лучше, чем два года.

Долго ждать, но надо жить!

Примитивные уроды

жизнь не будут ворошить.

Кончены со школой счеты.

Десять лучше, чем пятак.

Пять лет лучше, чем два года.

Умный лучше, чем дурак?

Физик лучше, чем горняк?

Что диоды, что породы...

Десять лет прошли быстрее,

без забот, но столкновенье

с ложью мы уже имели.

Ах, какое наслажденье!

Десять беззаботных лет.

Выкинут, дружок, не будешь.

Здесь еще не видно, нет,

потому и не забудешь...

Пять не выдержал годков,

оступился - на два года.

Тяжко тем, кто без мозгов?

Не у всех одна забота!

Пять годов коту под хвост.

С синей рожей, с синей книжкой.

Есть стандарт. Есть норма. ГОСТ.

Инженер, а не воришка.

Через пять нам - 22.

Жизнь у нас была едва.

Ну, а что нам дальше светит?

Далеко ли нас засветят?

Сам бы влез коту под хвост,

если б позволял мой рост!

Может быть, пройдет пять лет

без особых столкновений.

22. Нас вплюнут в свет.

Там - сплошное затемненье.

Кто явился затемно

восседает праведно.

Униженье маятно.

Где тепло - там ЗАНЯТО!

Что-то мы еще желаем

и чего-то там мычим.

Но мы знаем, что зря лаем.

Раз, два, три, и ... замолчим.

15 мая 1978

УРА!!!

Люди. Люди! Люди!! Люди!!!

Я учуся в институте!

Буду горным инженером,

буду лазить по карьерам,

буду шахты изучать,

буду уголь получать,

и от этого мне, люди,

хочется УРА кричать!

Что же будет? Что же будет?!

Это вам не снилось, люди!

Как мне в шахте очутиться?

Я в карьер хочу спуститься!

Как бы мне не оступиться!

Как я так мог опуститься!

Люди! Люди! Кем я стану!

Все у нас идет по плану.

Я доволен. Я так рад.

Всех счастливей во сто крат.

Как-то сразу стал далеким

милый РАЙвоенкомат.

Люди. Люди! Люди!! Люди!!!

Я учуся в институте!

Я счастливей всех на свете!

Тех, кто в Университете,

кто во ВГИКе, кто в МИМО.

Съел от счастья эскимо.

Я доволен, как автобус.

Я красив, как эскимос...

Ангидрид вашу валентность

через медный купорос!!!

21 мая 1978

* * *

Летопись кривых зеркал.

Отраженье прошлого.

Памяти короткий век.

Рыцари в ночи.

Тщетные усилия

испытанья ложного.

Вера в уходящее.

Тусклый свет свечи.

Город, преданный мечу.

Раб и Господин.

Жертвоприношенье в дар.

Призрачный фетиш.

Новоиспеченный Бог.

Замок из руин.

Пятая колонна - в бег.

Ханжеская тишь.

Существо предвечное.

Ангел доброты.

Слово револьверное.

Бедный дуэлянт.

Платье подвенечное.

Дева Красоты.

Жалкое предательство.

Мертвый пасквилянт.

29 мая 1978

СЮЖЕТ

Прошу заранее прощенья.

Я навяжу вам свой сюжет:

Казнь. Нетерпимость. Отомщенье.

И счастья радостный момент.

Опять у вас прошу прощенья.

Не в силах я унять сюжет:

Вновь казнь. Былого возвращенье.

Обмана жалкого момент.

Пока ж не приняли решенья

мы с вами, дремлет наш сюжет.

Он спит и видит отомщенье

и счастья радостный момент.

Но красок глиняных сгущенье

надежно скрыло мой портрет.

Достаточно спросить прощенья.

Но я молчу. И спит сюжет.

июнь 1978

* * *

Я девушку создал себе из ребра,

а мне от нее лишь достались следы.

На алом песке отпечаток судьбы...

Как много крови вокруг добра.

7 июля 1978

* * *

Мир счастью дырочку прорубит,

несоответствие погубит,

превозношение забудет,

вероучение разбудит,

мечты надеждой опылит,

сердца любовью окрылит,

из всех для всех огонь добудет...

Увы... Такое разве будет?

10 июля 1978

* * *

По карнизу,

сверху книзу,

шел к заветному окну.

Шел он ночью,

дождь, нарочно,

а она молила: Ну...

И осталась,

только малость,

до нее рукой подать.

Но какой же

нужно, Боже,

им любовью обладать.

Но без риска...

Счастья близко.

Скоро долгожданная

с нею встреча.

Губы. Плечи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы