Три Ярославны

   — Трудна задача, — продолжал Балаж. — Но есть у меня вам в поход хороший подарок!

С этими словами Балаж кивнул печенежскому князю, сидящему среди сотников; тот поднялся и, склонив голову, почтительным жестом пригласил всех проследовать через ворота на площадь.

На площади, застыв в конном строю, стояли пятьдесят печенежских лучников. Похожими на каменные изваяния были их смуглые лица, луки и колчаны со стрелами торчали из-за спин.

Но князь коротко крикнул что-то на гортанном языке, и застывшая конница мигом пришла в движение. По кругу, след в след, пустились кони, луки перелетели из-за спин, и на каждом из них уже была стрела.

Снова крикнул князь. Воины разом пустили стрелы в небо, те вознеслись еле видимыми точками, и на новом кругу каждая из стрел вернулась с небес точно в колчан своего хозяина.

Но это было только начало. Много ещё чудес показали, не прекращая своей круговой скачки, лучники: сбивали стрелой шапку с головы друг у друга, ловили невидимые глазу стрелы рукою на лету, дружным залпом поражали выведенного в круг быка — так, что он мигом весь ощетинивался, как ёж, стрелами-иголками...

А под конец печенеги явили главное чудо своего искусства. Пятьдесят воробьёв взлетели в небо, и пятьдесят стрел пустились им вдогонку. И сорок девять из них упали на землю с добычей на наконечнике, лишь один воробей ещё суматошно метался в небе. Тогда лук взял сам князь, прицелился — и с поклоном подал упавшую к его ногам стрелу Балажу. Она торчала точно из глаза подстреленной птицы.

   — Вот умение, что превыше всего! — искренне восхищался старый воевода, возвращаясь за стол, и сел рядом с Левентой. — В него одно верю, и всякое колдовство перед ним бессильно... Что печален сегодня? — глянул Балаж на непривычно молчаливого Левенту. — В бою ты был веселее. Уже заскучал без дела? Завтра с утра на охоту, зайцев травить поедем.

   — Пошли лучше меня с Анталом и Свене льдом на Шарош, — отозвался Левента.

   — Ответ, достойный рода Арпадов, — понимающе кивнул Балаж.

   — Считай его просто ответом воина.

   — Тоже честь, — согласился Балаж. — Поедешь. Отведи душу воина в славном бою. Но охота, — прибавил воевода с улыбкой, — тоже не помешает. Подучимся на зайцах — тогда легко затравим и лисицу!

9

ад рекою стелился туман. Ночь шла к концу. Лодка с шестью гребцами приблизилась к берегу и вошла в камышовые заросли. Было тихо, только шуршали о поднятые вёсла камыши. Крикнула где-то неведомая птица.

Заслышав её голос, Пишта поднялся в лодке, приложил ко рту ладони и отозвался таким же криком. Скоро камыши раздвинулись и показался песчаный берег. Гребцы сильнее толкнулись в дно вёслами, лодку вынесло на песок. Двое вооружённых людей ждали их на берегу.

   — Мир вам, — сказала Агнеш, выйдя из лодки.

Воины угрюмо оглядели её охрану.

   — Одна пойдёшь. — Первый из них пригласил Агнеш следовать за собою, второй остался у лодки.

Тропинка в кустах привела к небольшому стану, искусно скрытому среди чащи. Где-то всхрапывали невидимые кони. Провожатый остановился у шалаша, побольше других и окружённому недреманной стражей, заглянул в него и кивнул Агнеш.

Предводитель Вата полулежал с перевязанной ногой на груде мехов в углу. Огонь светильника обрисовывал жёсткие, хищные черты его лица с мечущимися, беспокойными глазами.

   — Что, — тотчас вскинул он их на вошедшую Агнеш, — и ты, конечно, подумала, как все?..

   — О чём?

   — Что разбит Вата под Секешфехерваром и войско его рассеяно? Ложь! — мотнул он головой и рассмеялся. — Обман это был, военная хитрость: пусть Балаж думает, что больше не опасен ему Вата, и распыляет войско по мелочам. А Вата соберётся с силами, вернётся и ударит его со всех концов! И будет бить королевских псов, пока вся кровь не вытечет из их жил и реки её не потекут в море!

Говорил Вата быстро, горячечно, и руки его, не находя себе применения, метались так же беспокойно, как глаза.

   — А потом? — спросила Агнеш.

   — Потом приду в Эстергом и сяду королём сервов. А кто из попов, господ и рыцарей в живых остался — будут сервами у нас!

Агнеш чуть заметно усмехнулась:

   — И что от того в мире изменится?

Но он её усмешку заметил и нахмурился:

   — А ты опять спорить приехала?..

   — Ты позвал — я приехала, — отвечала Агнеш.

Предводитель помолчал, унимая гнев не к месту, и кивнул Агнеш, чтобы садилась.

   — Исчезну я на время, — сказал он. — Есть замысел, тебе открою. Знаю достоверно, что Бела тайно точит зуб на Эндре. Ему мало трансильванского герцогства, метит сам сесть на трон брата. Ну, королём он не станет, — засмеялся Вата, — я им буду, а мысли его мне пока на руку. Поеду к нему, через верных людей передам, что пришёл, как раб, попрошу войска. Он много русских увёл с собой, хорошие воины. А пока не вернусь с войском, мой приказ: всем крепостям держаться, и Шарошу, в первую очередь, — стоять насмерть!

   — А как не даст Бела войска? — спросила Агнеш.