Три имени вечности

Услышав какое-то пыхтение возле своего уха, Глеб повернул голову и увидел, что Эйтор сидит словно невменяемый – глаза его сверкали, он бессвязно ругался вполголоса и до белых пальцев сжимал кулаки. Глеб дернул его за рукав свитера, и он затих, все еще бормоча что-то себе под нос и наблюдая за боем.

Но это был не бой. Это было избиение. Конечно, определенные начатки техники у парня были, но они в секунду выветрились у него из головы, когда сэмпай принялся осыпать его быстрыми сериями жестких ударов кулаков и ног. Удары камнепадом сыпались на бедолагу, сил которого хватало только на то, чтоб прикрывать голову и живот ладонями и предплечьями. Олег «работал» так, как будто перед ним был равный ему по силам соперник, никакие эмоции не отражались на его спокойном и уверенном лице.

Для него это был просто проходной бой на пути к званию нидан. За первые же десять секунд ученик пропустил столько ударов, сколько не получал, наверное, за всю жизнь. Правила кумитэ не допускали никаких искусственных приспособлений для защиты тела – шлемы, перчатки, накладки на предплечья и голени были запрещены. Кулаки Олега с легкостью пробивали слабую защиту ученика, а удары по его бедрам и коленям сэмпай наносил не подъемом стопы, а костью голени, совершенно бесчувственной к любой боли. Каждый такой удар практически сносил парня с ног, но он снова и снова поднимался и, покачиваясь, вставал в стойку. Вскоре, однако, наступила развязка – ученик больше не смог противостоять напору мастера и «раскрылся», руки его опустились. Глеба что-то словно подбросило, и он примерно уже знал, что за этим может последовать.

– Голову! Голову держи! Руки подними! – не выдержав, закричал он.

В зале поднялся неимоверный шум. Кричали все одновременно.

– Ударь его! Давай-давай, работай кулаками! – бесновались зрители. – Ответь ему хоть разок!

– Руки подними! Не стой на месте! – орал со скамейки его инструктор. – В сторону уходи! Он тебя сейчас убьет!

Но парень уже ничего не слышал, он топтался на месте, совершенно растерявшись, а сэмпай, оценив обстановку и желая поставить эффектную точку, нанес с разворота быстрый удар ногой в голову соперника. Такой удар в голливудских боевиках часто демонстрируют мастера боевых искусств, называется он ушира-маваси-гэри или попросту «вертушка». Такой удар, нанесенный мастером, вполне мог бы отправить в глубокий нокаут здоровенного мужчину. Зрители замерли в ожидании развязки, однако в самую что ни на есть последнюю долю секунды ученик рефлекторно пригнулся, и пятка Олега только скользнула по его коротко остриженной белобрысой голове.

Однако и этого вполне хватило, чтобы он потерял всякую ориентацию в пространстве. И тогда сэмпай нанес ему несколько страшных ударов костяшками кулаков прямо в грудь. Зрители молчали, и звуки ударов эхом разнеслись по залу. Глебу показалось, что грудина парня затрещала как треснувшая доска, он захрипел и начал не то чтобы падать, а как-то очень медленно, словно по невидимой стенке, сползать на пол.

– А-А-А!!! Ты что ж, гадина черный пояс, делаешь!!!

Эйтор закричал, словно безумный, сорвался с места и выскочил на татами как разъяренный шипящий кот. Глеб не успел даже протянуть руку, чтоб его задержать, да и все равно не стал бы этого делать. Худощавый, но жилистый и физически вовсе не слабый, он, оставляя цепочку пыльных следов от подошв своих зашитых белыми нитками кроссовок, подбежал к Олегу, который стоял в выжидательной позе над поверженным соперником, и с силой толкнул его обеими руками в грудь. Тот отлетел в сторону, но удержал равновесие и, мгновенно оценив ситуацию, с воинственным кличем бросился на Эйтора. К этому моменту Глеб, нарушив все правила и каноны школы, тоже выбежал в самый центр татами и был уже совсем рядом со своим другом, но чуть позади. Он с отчаянием увидел, что не успевает к месту столкновения. Боец находился почти на два шага ближе к художнику, который, как знал Глеб, совсем не умел драться.

Глеб инстинктивно сжал челюсти и напрягся всем телом, заранее ощущая надвигающийся на его друга яростный вихрь мощных ударов, который должен был снести его с ног, растоптать, уничтожить, превратить в кровавое месиво… Однако произошло нечто необъяснимое: в метре от Эйтора сэмпай вдруг остановился, словно налетев на невидимую преграду. Никто не понял, что произошло, все с немым удивлением наблюдали необъяснимую сцену, в которой художник стоял, сверкая глазами и сжав кулаки, а боец рядом с ним как ни старался, не мог преодолеть отделявшую его от противника последнюю пару шагов. Он перебирал ногами, нелепо загребал руками вдруг ставший вязким воздух, словно пытаясь «подплыть» к Эйтору. Но все его попытки были безуспешны, и он так и не смог приблизиться ни на сантиметр. Глебу показалось, что вокруг его друга возникло нечто вроде легкого, почти невидимого тумана, в котором завяз боец.